– Замолчи! – Аккарин присел на скамью рядом с пленником, и тот съежился от страха.– Положи руку ему на лоб,– приказал Высокий Лорд Сонеа.
Преодолев страх и отвращение, Сонеа присела на корточки и положила ладонь на лоб юноше. Она вздрогнула – Аккарин прикрыл ее ладонь своей. Его тонкие пальцы были холодными, но быстро потеплели.
– Я покажу тебе, как это делать, затем оставлю тебя наедине с его памятью.
Почувствовав его присутствие, Сонеа представила свое сознание в виде комнаты, как учил ее Ротан. Она собиралась открыть дверь, чтобы впустить Аккарина, но внезапно поняла, что он уже находится внутри.
– Забудь все, чему тебя учили. Визуализация только мешает истинному пониманию сути вещей.
Комната исчезла, пропал и образ Аккарина, но ощущение его присутствия осталось. В отличие от того раза, когда он читал ее мысли, она почувствовала его личность и силу. Огромную силу!
– Следуй за мной.
Потянувшись за ощущением присутствия, которое он оставлял в ее мыслях, Сонеа ощутила чужое сознание, испускавшее Олны страха и нежелания пустить их внутрь.
– Он сможет остановить тебя, только если заметит. Чтобы избежать этого, в твоем сознании должно остаться одно желание – незаметно проникнуть в его мысли. Вот так...
Присутствие Аккарина изменилось. Сонеа не могла поверить что такое возможно. Осталась лишь слабая тень, едва различимое намерение проникнуть в чужие мысли.
– Теперь попробуй ты.
Сонеа казалось, что она запомнила это ощущение, но, попытавшись воспроизвести его, она наткнулась на сопротивление пленника. Мысли Аккарина вторглись в ее сознание, но прежде чем она успела испугаться, он послал ей мысленное сообщение, обобщенную идею. Она должна была сосредоточиться на одном только намерении проникнуть в чужое сознание, а не пытаться подавить все свои желания сразу. Поняв этот принцип, она в мгновение ока оказалась в сознании пленника.
– Хорошо. Теперь сохраняй это легкое прикосновение и следи за его мыслями. Когда какая-нибудь заинтересует тебя, сосредоточься на ней. Это сложнее. Следи за мной.
– Кто ты такой? – мысленно спросил Аккарин пленника.
– Тавака.
Сонеа внезапно поняла, что Тавака до недавнего времени был рабом.
– Кто твой хозяин?
– Харикава. Могущественный Ичани.
Перед внутренним взором Сонеа мелькнуло умное, хитрое и жестокое лицо. Лицо сачаканца.
– Кто такие Ичани?
– Маги.
– Зачем им рабы?
– Чтобы становиться сильнее.
Перед взглядом Сонеа замелькали бесчисленные воспоминания об одном и том же многократно повторенном действии: легкая боль от пореза, истечение Силы... Ичани использовали черную магию.
– Я больше не раб! Харикава освободил меня!
– Покажи мне.
Забрезжившее воспоминание постепенно приняло более четкие очертания. Харикава, сидящий перед походной палаткой, обращался к Таваке. Он обещал ему свободу, если Тавака выполнит опасное задание. Карико говорит, что Гильдия слаба, что она не использует больше высокую магию. Тавака должен отправиться в Киралию и выяснить, правда ли это. Многие рабы не вернулись оттуда. Если Тавака выполнит задание, он станет одним из Ичани. Если нет, его найдут и убьют.
Открыв шкатулку, Харикава достал хрустальный шарик и подбросил его перед собой. Шарик начал вращаться, расплавляясь под его взглядом. Харикава достал из-за пояса изогнутый нож с богато изукрашенной рукоятью. Сонеа вспомнила, что такой же нож использовал Аккарин, забирая силу у Такана.
Сделав надрез на ладони, Харикава подхватил расплавленный шарик. Он покраснел и затвердел. Сняв одно из многочисленных колец, украшавших его пальцы, он заключил красный камень в золото так, что виднелся только слабый красный отблеск. Благодаря этому камню Харикава будет видеть, слышать и чувствовать все, что будет видеть, слышать и чувствовать его носитель. Харикава потянулся к Таваке. Воспоминание угасло.
– Теперь попробуй сама.
Мгновение Сонеа колебалась, решая, какой образ послать в сознание Таваки. Подчиняясь внезапному порыву, девушка послала рабу образ Аккарина в черной мантии.
Волна ненависти и страха застала ее врасплох. Замелькали воспоминания о недавней магической схватке. Аккарин нашел его, прежде чем он успел набраться сил. Харикава разгневается, и Карико тоже.
В памяти Таваки мелькнула и быстро исчезла еще одна картинка, заинтересовавшая Сонеа: люди сидели вокруг костра. Тавака отчаянно не хотел, чтобы она видела этот образ. Он хорошо умел утаивать воспоминания. Сонеа поняла, что потеряла контроль.
– Попробуй еще раз. Сосредоточься на том, что хочешь увидеть.
Она попыталась вспомнить лица людей у костра. «Нет, они не такие»,– быстро подумал Тавака, и в его памяти всплыло лицо Харикавы. Сонеа ухватилась за этот образ, не давая Таваке спрятать его.
– Вотименно. Теперь ты можешь узнать, что захочешь.
– Кто эти Ичани?
Замелькали лица и имена. Одно имя возвращалось снова и снова.
– Карико. Он хочет убить Аккарина.
– За что?
– Аккарин убил его брата. Раб, поднявший руку на хозяина, должен быть убит.
Сонеа чуть не потеряла контроль. Аккарин был рабом! Тавака откликнулся на ее изумление волной яростного торжества.
– Карико читал память Аккарина. Теперь мы знаем, что Гильдия не владеет высокой магией. Гильдия слаба. Карико говорит, победа будет за нами. Мы отомстим за все, что Гильдия сделала с нами после войны.
Волна ледяного ужаса затопила Сонеа. Черные маги собираются идти войной на Киралию!
– Когда планируется вторжение? – внезапно вмешался Аккарин.
– Не знаю... Другие Ичани боятся Гильдии... Рабы не возвращаются... Я тоже не вернусь... Но я не хочу умирать!!!
Сонеа увидела белый домик на берегу реки. Полная розовощекая женщина – мать Таваки. Отец – загорелый жилистый крестьянин. Большеглазая робкая девочка – его сестра. Затем пришел Харикава...
Сонеа чуть не потеряла сознание, увидев три безжизненных тела возле дымящихся развалин. Мысли Таваки были пронизаны чувством вины. Он был причиной гибели семьи. У его родителей мог появиться еще один ребенок с сильными магическими задатками. Способности могли проявиться у его сестры. Харикава не мог оставлять врагам потенциальный источник силы, но и таскать с собой три лишних рта было невыгодно.
Сонеа разрывалась между жалостью и гневом. Тавака был жертвой Ичани, но хотел стать одним из этих чудовищ.
– Что ты делал в Имардине? – спросил Аккарин.
В памяти Таваки возник образ заполненного народом болхауса. Он сидел за столиком, потягивая бол, высматривая среди соседей людей с большими магическими задатками. Не было смысла убивать всех подряд. Только самых сильных, чтобы поскорее набраться сил и убить Аккарина. Ах, если бы ему удалось убить Аккарина! Он вернулся бы в Сачаку, стал бы одним из Ичани и присоединился к походу на Киралию...
Но вот он выбрал жертву и выследил ее в темном переулке. Он достает нож, полученный от Харикавы...
– Нам пора, Сонеа.
Она почувствовала руку Аккарина на своем плече и контакт с Тавакой прервался. Подозрения вспыхнули в ней с новой силой.
– Почему я прервал контакт? – ответил Аккарин на незаданный вопрос девушки.– Потому что ты чуть не узнала то, чего не хочешь знать. А теперь оставь нас вдвоем.
Сонеа посмотрела на Таваку. Тот тяжело дышал, закрыв глаза. Нетрудно было догадаться, что собирается сделать Аккарин.
– Ты слышала, что я сказал?
Все существо Сонеа протестовало при мысли об убийстве беззащитного человека, но девушка хорошо осознавала, что другого выхода нет. Тавака готов и дальше убивать киралийцев при помощи черной магии.