На город медленно опускались сумерки, когда к махарадже явился военный министр с донесением: могольское войско получило подкрепление и ускорилось. И теперь армию Акбара Великого разделяло от Джодхпура всего несколько часов пешего хода. Еще до наступления ночи они достигнут подножия древней крепости.
Деврадж Сингх надеялся, что моголы будут здесь через день. Он хотел в одиночестве проститься с этими стенами, которые бережно хранят память минувших дней, как хороших, так и плохих, но одинаково дорогих ему. Однако они отобрали у него этот единственный день. «Пусть так, – думал махараджа. – Пусть заберут себе мои последние часы в этом мире. Но им не отобрать у меня мою суть».
Приближение вражеского воинства правитель Джодхпура и его верные воины услышали еще издалека. Гулкие шаги боевых слонов эхом разносились вокруг, равно как и шаги пятитысячной армии с осадными орудиями на изготовке. Собственная армия Девраджа Сингха была в дне пути от крепости, возвращаясь из союзного княжества, которому он вызвался помочь в борьбе с моголами. А сейчас, когда враги с каждым шагом все ближе и ближе подступали к черте города, махараджа и сам нуждался в своих воинах. С двухтысячной армией он еще мог бы отразить удар врага, но не с пятьюстами воинами, которые оставались в крепости, пусть они и были самыми бесстрашными среди всех.
Бой был жестокий и кровопролитный. Из воинов махаражи почти никто не уцелел, а те, кому удалось выжить, подхватили раненого Девраджа Сингха и поспешили укрыться за стенами крепости, где собрались жены, теперь уже вдовы, погибших на поле брани воинов. Они считали своим долгом не дать врагу захватить в плен умирающего правителя.
Глубокая рана в животе не оставляла надежды на спасение. Ранение было смертельным. Но когда Деврадж Сингх открыл глаза и увидел свою единственную, боль утихла, он почти перестал ее ощущать. Ему было спокойно рядом с любимой Амритой, он медленно вдыхал пряный аромат сандала, которым служанки обыкновенно окуривали ее шелковистые волосы. А потом махараджа обернулся ястребом и, мерно взмахивая мощными крыльями, он парил в небесной лазури упоительных глаз своей махарани, медленно пролетая над прошлым, настоящим и устремляясь к будущему, где сквозь вечность он узрел с высоты птичьего полета своих бравых сыновей, восставших против гнета властелинов мира, восседавших на Павлиньем троне.
«Уходи в бесконечность, мой махараджа, – махарани Амрита Бай нежно коснулась холодных губ мужа. – Я скоро последую за тобой».
Конец