С утра Кирилла разбудил странный шум на кухне. Он посмотрел на сопящую рядом жену, вскочил с кровати и попытался наспех одеться. Нельзя встречать неизвестность в одних трусах, это неприятно и тебе, и неизвестности.
– Привет, пап, – из–за коробок с пиццей на кухонном столе торчала голова Кости, – я тут решил вас угостить в качестве извинения. Простите, что вчера вот так…
– О господи! – жена высунулась из–за плеча Кирилла и бросилась к сыну. Судя по её виду, она тоже приготовилась к встрече с неизвестностью, хотя всего несколько секунд назад спокойно спала. Женщины, они все такие. – Тебя отпустили?
Она схватила Костю, подняла его и прижала к себе. Тот попытался отбиваться, но через пару секунд смирился и повис на руках матери.
– Наташ, ему почти тысяча лет, – Кирилл осторожно потряс жену за плечо, – он старше нас с тобой в несколько раз.
– Отстаньте! – огрызнулась она, но посадила сына на стул. – Что с тобой случилось? Как тебя отпустили?
– Давайте начнём с пиццы, – Костя встал на стуле, потянулся к коробкам на столе и открыл одну, – извините за вчерашнее. Теперь всё будет иначе. Угощайтесь.
– А тебя не заберут обратно? – Кирилл сделал шаг вперёд и машинально взял кусок пиццы.
– Не заберут, – сын сел обратно, снова словно превратившись в маленького мальчика, – меня и вчера арестовали случайно. У меня столько денег, что меня никто и никогда не заберёт. И, что ещё важнее, у меня очень много знакомых, которые мне обязаны. А завтра я стану самым главным человеком в мире.
– Почему? – спросил Кирилл, передавая ещё один кусок жене.
– Потому что новую систему образования попытаются закрыть сегодня вечером и объявят, что временно возвращаются к старой. Это точно, мне прислали сообщение. Я нашёл способ сломать её, прожить много жизней и получить огромную власть. Любую такую систему попытаются уничтожить, никому не нужны конкуренты. Но сегодня все, у кого есть деньги, захотят выжать максимум из дополнительных жизней. Потому что они тоже хотят стать такими же, как я. И все они попадут в мир, где продолжает работать моя компания по продлению жизни. Она может функционировать и без меня. А вот деньги получать буду я. И не только деньги. А завтра заработают мои собственные центры обучения, всё уже готовится.
– А зачем тебе эти деньги? – жена отложила нетронутую пиццу. – Сынок, ты что хочешь купить на них? Всё в мире? Зачем?
– Да ничего не хочу. Вот пиццу купил, – тот ткнул пальцем в коробки и опустил взгляд, – сначала мне нравилось быть богатым, но за почти девятьсот лет я от всего устал. Я просто привык. Кстати, для вас я тоже зарезервировал место в школе. Ну вдруг вы захотите попробовать. Вы можете получить любую квалификацию, которую пожелаете. И у вас не будет ограничения по времени, живите сколько хотите. Хотя я не рекомендовал бы больше ста лет в сумме. Слишком много мыслей придёт в голову за это время, и вы слишком устанете от них, уж поверьте. Но решайте сами. Через полчаса всё откроется, сегодня пораньше начнут. Так что вам лучше поторопиться, будут очереди.
– Я не пойду, – жена покачала головой, – мне на работу надо. Да и не верю я в такое образование. Ты вот что–то не слишком счастливым выглядишь со своими мыслями, деньгами и квалификациями. Может, не в них счастье? Может, на этот раз мы сходим в парк, погуляем и съедим мороженое? И чёрт с ней, с работой!
– Сегодня я согласен. А ты? – сын посмотрел на Кирилла. – Ты пойдёшь в школу, пап?
– Да, – кивнул тот, думая теперь лишь о том, как заявится сегодня на работу и ткнёт начальнику свой сертификат о новой квалификации, – я пойду.
– Тогда поторопись, а мы подождём тебя, а потом пойдём гулять. Кстати, смотри! – Костя спрыгнул со стула, вышел в прихожую и вернулся со своими ботинками. – Видишь, шнурки я тоже научился завязывать. Как и обещал. И всего за один день!
Через полчаса Кирилл стоял у школы перед той же самой женщиной с бумажным списком в руках. Она непроизвольно тёрла рукой растрёпанные волосы и водила пальцем по бумаге, выискивая нужную фамилию.
– Николаев? – спросила она уже в третий раз и на секунду остановилась, убрав руку от волос и наконец подняв глаза от списка. – Вам в кабинет номер два. Ждать сигнала не нужно, просто входите.
Кирилл дошёл до нужной двери, уворачиваясь от спешащих толп. Неужели у всех этих людей есть такие деньги? Впрочем, раньше он спрашивал у себя то же самое про обладателей дорогих машин или квартир. Их ведь тоже много. Кто они?
За дверью ему не задали вопросов, а просто указали на камеру. Он вошёл внутрь, сел в мягкое кресло и закрыл глаза, слушая, как работает двигатель, закрывающий створки. Новая жизнь начиналась, и он собирался использовать её на максимум.
Но через двадцать минут из кресла встал совсем другой Кирилл. За свои четыре жизни он почти забыл, кто он такой, и какой была реальная жизнь. Но перед отключением система обновила все его старые воспоминания, словно выдернув из долгого сна. Вот только те самые мысли, о которых предупреждал сын, последовали за ним и в реальную жизнь.
Он вышел на улицу, добрался до остановки и сел в автобус. План удивить начальника зачем–то продолжал выполняться, хотя никакого желания делать это у Кирилла больше не было. Просто сейчас он даже не понимал, чего именно хочет, мозг действовал сам на автомате.
К зданию, в котором работал, он подошёл вместе с начальником. Тот мельком взглянул на Кирилла, кивнул головой и пошёл в другую сторону.
– Стойте, – окликнул он шефа, и тот нехотя развернулся.
– Ну что ещё ты от меня хочешь? Вроде бы я вчера всё тебе сказал.
– Не всё, – Кирилл открыл идентификационный интерфейс и развернул его, чтобы была видна его пятая квалификация, – видите? Я могу теперь заменить и вас, и даже вашего начальника. Я могу заменить кого угодно в нашей компании. – Он смотрел на изменившееся лицо собеседника, но не чувствовал никакой радости. – Но я не буду заменять никого, потому что теперь я знаю правду. Вы не учитесь. Никто не учится. Все эти квалификации выдаются всего лишь за прожитые годы, никто не сдаёт экзаменов, никто не ищет своего предназначения. Все автоматически считают, что тот, кто прожил пятьдесят лет, достиг каких–то вершин в профессии. Но это неправда. Никто не делает ничего. Все квалификации – лишь фикция.
– Так, пойдём ко мне, – начальник вдруг схватил Кирилла за рукав и потянул по коридору, – давай поговорим там. Не надо вслух…
– Вы просто развлекаетесь всю свою виртуальную жизнь. Там можно делать всё, что хочешь без вреда для здоровья, и вы ни в чём себя не ограничиваете. И я такой же. Подумать только, целых двести лет я не делал ничего полезного! Я развлекался вместе со всеми. – Он резко остановился посреди коридора, отчего начальник чуть не упал. – Но самое ужасное, что в системе нет будущего. Я двести лет прожил в настоящем. Бесконечное настоящее, каждый раз похожее на сегодняшний день. Кого можно выучить в статичном мире? Там нет науки, потому что программа не внедряет изобретений, сделанных внутри неё. Она боится предсказать неправильное будущее. Она не даёт сменить государственную систему или образовать новую страну. Она разрешает что–то менять только школьникам. Всем взрослым только и остаётся, что развлекаться.
Он оттолкнул начальника, который так и не прекратил попыток утащить его куда–то.
– А знаете, что хуже всего? – он сел на подоконник и упёрся лбом в раму. – Жизнь здесь хуже той. Там легко, хорошо и нет смерти. Я хочу обратно.
Мигнул значок сообщений, и Кирилл увидел, что ему написал сын.
«Пап, ты привыкнешь. Мы с тобой очень старые, и нам будет о чём поговорить друг с другом. Мы тебя не дождались и пошли в парк. Приходи, с тебя мороженое. Оно всё такое же вкусное, как и много лет назад. Я проверял.»