— Это катастрофа, — с порога выпалила Морган, не сдержавшись.
— Я уже знаю, — оборвал ее декан, бросив неодобрительный взгляд на Дэниэла. Он не доверял парню, считая его излишне подверженным правилам, которые сам часто нарушал. Но Морган уже неоднократно ручалась за него, да и глаза на Бали всем им раскрыл именно он. — Жаль наших людей, но будет сложно проследить связь между ними и школой. Мы будем стоять на том, что они действовали по собственной инициативе.
— Я не об этом, Родрик, — вновь попыталась Морган.
— Да, он поглотил силу черных — и это плохо, но теперь он знает, что на него идет охота с обеих сторон, и я надеюсь, ему достанет ума не противостоять открыто школам.
— Родрик, — выдохнула Морган, не в силах больше сдерживаться и выслушивать его предположения, — он напал на черную школу.
— Что? — глаза декана округлились. — Откуда ты знаешь?
— Нам пришло сообщение от наблюдателя.
— Неужели он настолько силен? — Родрик откинулся в кресле, ошарашенно обводя взглядом стены кабинета. — Этого не может быть, это невозможно! — Он с надеждой взглянул на Морган и поникшего Дэниэла.
— Нужно что-то делать, — глядя ему в глаза, как можно более спокойно и убедительно произнесла Морган. — Если он расправится с ними — нам конец. Всем конец: сила его станет беспрецедентной, когда он поглотит мощь черной школы.
— Этого не случится, — покачал головой Родрик. — Сила трех мертвых магов не поможет ему одолеть всю школу. Они справятся, — нотка хищного удовлетворения зазвенела в его ставшем более уверенным и спокойным голосе. — Конечно, школа понесет существенный урон, но нам это только на руку, — Родрик улыбнулся. — Мы не будем им помогать, Морган.
— Но наш человек, Родрик, — попыталась возразить она.
— Что значит одна смерть ради всеобщего блага? Тем более, она всегда знала, чем рискует.
— То есть мы просто будем сидеть и смотреть? — подал голос Дэниэл.
Родрик окинул его презрительным взглядом, как червя, высунувшегося вдруг из земли.
— Почему же, — язвительно заметил он. — Можем похлопать в конце представления. С какой стороны ни смотри, мы окажемся в выигрыше.
— Только не в том случае, если он победит, — возразила Морган.
— Иногда ваша трусость меня просто поражает, — возмутился Родрик, подымаясь с кресла и возвышаясь над столом. — Это невозможно! То, что он делает — чистой воды самоубийство, но он вправе позволить себе подобную роскошь. Собственная школа и его собственный воспитанник напали на него. Да, он победил. Но как долго это будет продолжаться? Он прекрасно понимает, что преследование не прекратится, и рано или поздно его застанут врасплох. Так не лучше ли уйти под фанфары? В своего рода стиле ему не откажешь, — губы Родрика растянулись в надменной улыбке, а Морган окончательно осознала, что достучаться до него со своими опасениями не удастся. Они с Дэниэлом молча покинули кабинет, Морган — еще более встревоженная, чем до визита к декану.
— Мы можем попытаться помочь им, — рассуждая вслух, произнесла Морган, но тут же покачала головой, отметая эту идею. — Самим не справиться, придется собрать магов и пойти против Родрика, а это плохо даже в случае удачи.
— Он прав, — глухо проговорил Дэниэл за ее спиной, о котором она совершенно забыла.
— Прав? Может быть. Но что, если он ошибается? — развернулась к нему Морган.
— Мы не можем помогать черной школе. Не должны.
— Жизнь всегда вынуждает идти на компромиссы, — наставница с жалостью посмотрела на ученика.
— Эти компромиссы предают то, во что мы верим. Если бы белая школа не мирилась так долго с его существованием, а покончила с пожирателем, вместо того, чтобы изучать его год за годом…
— Вот так просто, да? Ты думаешь, мы не пытались?
— Значит, пытались плохо, потому что все заняты своими компромиссами.
— А ты стал таким идеалистом до или после того, как расстался с Бали? — ужалила его Морган, и Дэниэл побледенел, как полотно.
— Я не знал, — голос его стал чужим и далеким. Он решительно развернулся и пошел прочь, а Морган отчетливо поняла, что потеряла его, но неожиданно испытала облегчение, потому что искренний и веселый парень в нем умер приблизительно с тех пор, как родился циничный и амбициозный, под стать Родрику.
— Что происходит? — Руфус налетел на нее внезапно и неотвратимо, как ураган.
— В каком смысле? — попыталась сыграть с ним в любимую игру декана Морган.
— Что происходит в черной школе? — Руфус был смертельно сереьзен и определенно настроен получить ответ. — Они схватили Майкла?
— Если бы, — сдалась Морган, махнув на все рукой. — Скорее, он их схватил.
— Один? — с недоверием переспросил Руфус.
— Похоже на то, — безразлично пожала плечами Морган. Слишком много потрясений для ее тонкой натуры за один день. Если даже Родрику было плевать на все опасения, то ей только оставалось убраться куда подальше на некоторое время и переждать.
— Это безумие, — проговорил Руфус, а Морган снова захотелось пожать плечами не то в знак согласия, не то просто для того, чтобы от нее, наконец, отстали. — Он не сможет одолеть всех, — прозвучало отчасти как вопрос, но все же больше как утверждение.
— Что намерен делать Родрик?
— Ничего, — отозвалась Морган.
— Ясно, — похоже, ее ответ не удивил наставника. — Что ж, Майкл сам нашел себе могилу.
— Ты думаешь, это самоубийство? — с надеждой спросила она, все еще опасаясь худшего. Не зря же ее в свое время воспитали на страшных сказках о пожирателе.
— Чистой воды, — проговорил Руфус, но на его лице не отразилось ни облегчения, ни радости.
Глава 19
От усталости она двигалась словно сквозь сон: лапа за лапой — уже не бег, но медленный шаг. И только когда осознала, что изломанный запах напрочь исчез, замерла, остановилась, вновь принюхалась. Она была свободна от влияния врат. В тот же миг волчица вновь стала человеком, измученным, стоящим на четвереньках, в грязи и прошлогодних листьях.
— Как же паршиво я выгляжу, — пробормотала Кей, глядя на свои руки. — Лучше не придумаешь для встречи после долгой разлуки.
Немного подумав, она поняла, что на настоящее купание ни времени, ни сил нет, на изменение внешности — тем более, и протянув руку, вытащила какую-то не очень обременительную одежду из пустоты, почти также ловко, как в свое время Доу. Воспоминания о нем после изнурительного бега стали казаться чем-то не вполне реальным, случившимся когда-то давным-давно и не с ней, но то, что и с какой легкостью она делала, говорило само за себя. Кей задумалась о Майкле, внутренне настраиваясь на отражении рядом с ним, и тревога вновь пронзила ее сердце — предчувствия не обманывали, что-то было не так. Кей без задержек и раздумий шагнула к нему.
Так странно было вновь оказаться в коридорах черной школы. В первые секунды Кей подумала, что он на лекции, потом заметила его в коридоре, и решила, что попала на перерыв, но когда ощутила гул энергии, накрывшей помещение с испуганными магами, поняла, что все ее догадки не имеют ничего общего с действительностью.
В школе царила полнейшая тишина, какая бывает перед жесточайшей схваткой, и, судя по эмоциям, исходящим из изолированной комнаты, все запертые маги полагали, что конец их предрешен. Майкл черным вихрем ввинчивался в стены школы, неся разрушение и смерть, и еще ненависть, страшную, горькую и ненасытную. Она никогда не видела его таким.
Пожиратель ощутил приближение незваного гостя, и еще даже не обернувшись, метнул черный ревущий шар в Кей. Колючая потрескивающая от напряжения энергия рассыпалась, не долетев до девушки — ее защита стала работать на уровне инстинктов: голубая оболочка вспыхнула и погасла, отразив атаку.
— Ты? — он посмотрел прямо на нее и наконец узнал. — Что ты здесь забыла? — похоже, он не слишком обрадовался встрече.