Моя встреча с Насильником Рамси принесла мне годы боли. Я как минимум на протяжении пяти лет каждую ночь думал о нём — не большинство ночей, каждую ночь — и гораздо дольше спал с ножом под рукой. В то время я не понимал этого, но этот страшный опыт явился, по-своему, невероятным подарком. Вера — понимание разумом — что скоро умру, а затем выживание, сделало мою жизнь чем-то вроде драгоценного, хрупкого чуда. Будучи старшеклассником, я начал наблюдать закаты, смотреть на почки на деревьях, и обращать внимание на красоту нашего мира. Это ощущение сохраняется до настоящего времени, хотя иногда оно проявляется способом, который может показаться банальностью для людей, которым посчастливилось никогда не измерять секундами оставшееся им на этой земле время.
Насильник Рамси с ранних лет научил меня, что многие вещи, которые мы считаем ценными, таковыми не являются. Когда я беседую с молодёжью, то предлагаю сделать им нечто, что может показаться несколько странным: «Закройте глаза», — говорю я. — «Сядьте и представьте, что вы в конце своей жизни. С этого наблюдательного пункта дым стремления к признанию и богатству рассеивается. Дома, автомобили, награды на стене? Кому это нужно? Вы на пороге смерти. Кем бы вы хотели быть?» — Я говорю им, что надеюсь, что некоторые из них решат быть людьми, использующими свои способности, чтобы помогать тем, кто нуждается в них — слабым, находящимся в бедственном положении, напуганным и запуганным. Что-либо отстаивающими. Небезразличными. Вот в чем истинное богатство.
* * *
Насильник Рамси не направил меня в правоохранительные органы каким-либо сознательным образом, по крайней мере, не сразу. Я всё ещё думал, что хочу быть врачом, и стал слушателем подготовительных курсов со специализацией в химии в колледже Уильяма-и-Мэри. Но однажды я направлялся в химическую лабораторию и заметил слово «СМЕРТЬ» на доске объявлений. Я остановился. Это было объявление о наборе в класс кафедры религии, делившей здание с кафедрой химии. Я записался на курс, и всё изменилось. Тот класс позволил мне изучить вызывавший у меня большой интерес предмет и увидеть, как мировые религии рассматривают тему смерти. Я добавил религию в качестве второй основной специализации.
Кафедра религии познакомила меня с философом и богословом Рейнгольдом Нибуром, чья работа произвела на меня глубокое впечатление. Нибур видел зло в мире, понимал, что людская ограниченность делает невозможным любому из нас по-настоящему полюбить другого как себя, но тем не менее нарисовал захватывающую картину нашего долга стараться добиваться справедливости в неидеальном мире. Он никогда не слышал песню кантри-певца Билли Каррингтона «Бог — велик, пиво — хорошее, а люди — сумасшедшие», но оценил бы текст, и, хотя это и не сделало бы песню хитом, скорее всего, добавил бы: «А ты по-прежнему должен стараться достичь в какой-то мере справедливости в нашем несовершенном мире». А справедливости, считал Нибур, проще всего достигнуть с помощью инструментов правительственной власти. Постепенно до меня дошло, что в конце концов я не собирался быть доктором. Юристы намного больше напрямую принимают участие в поисках справедливости. Этот путь, думал я, может быть лучшим способом что-то изменить.
Глава 2
НАШЕ ДЕЛО
Держи друзей близко, а врагов ещё ближе.
В Соединённых Штатах девяносто четыре федеральных округа, в каждом из которых председательствует окружной прокурор Соединённых Штатов, назначаемый президентом и утверждаемый Сенатом. Эти отделения сильно различаются размером и размахом. Отделение на Манхэттене, известном как Южный округ Нью-Йорка, одновременно и одно из самых больших, и с самой хорошей репутацией. Оно славится своей энергичностью и своим повышенным чувством собственной способности доводить дела до суда. Это отделение долгое время обвиняли в том, что оно рассматривало лишь один вопрос в отношении претензий на юрисдикцию: «Это случилось на земле?»
Я приступил к работе в офисе окружного прокурора Соединённых Штатов на Манхэттене в 1987 году. Это было работой моей мечты. Я буду работать на человека, который уже становился легендарным: Руди Джулиани.
* * *
Когда я в 1985 году окончил юридический факультет Чикагского университета, я всё ещё не знал точно, в какой области юриспруденции хочу работать. После второго курса я подал заявление на должность секретаря федерального суда, одно- или двухлетнее обучение работе помощника федерального судьи первой инстанции. На последнем курсе юридического факультета я наконец получил её — у нового федерального судьи на Манхэттене.