— Помогите! Кто-нибудь слышит меня? Мы в ловушке! — боль стучит в голове, когда я зову на помощь, но я отбрасываю ее в сторону и продолжаю звать на помощь. К сожалению, ничего, кроме тишины, я не слышу.
Поражение захлестывает меня, заглушая надежду. На глаза наворачиваются слезы, но я их смаргиваю, понимая, что слезы сейчас ничем не помогут.
Когда Фрэнк издает мучительный стон, я снова подхожу к нему и опускаюсь рядом на колени.
— У тебя случайно нет с собой мобильного телефона?
Я даже не хочу думать, где сейчас может быть мой.
— В левом кармане, — отвечает он слабым голосом.
Я похлопываю его по боку, судорожно тянусь к карману, и это вызывает еще один болезненный стон.
— Полегче, милая. Это тебе не рыбалка.
На этот раз мне удается усмехнуться, но ненадолго, все переходит в отчаянный всхлип.
— Сейчас не время шутить, Фрэнк.
— Переведи дух, дорогая. Все будет хорошо. Кто-нибудь придет за нами.
Если они знают, что мы где-то среди этих обломков. Я больше всего боюсь, что мы погребены слишком глубоко, чтобы кто-нибудь смог нас найти. А когда найдут, может быть уже слишком поздно. Я отбрасываю эту страшную мысль и набираю номер 911. Безрезультатно, сигнала нет.
— Черт! — мобильник падает мне на колени, и мой ужас растет с каждой секундой. Я замечаю, как голова Фрэнка откидывается в сторону, и понимаю, что он теряет сознание. — Нет, нет, нет. Фрэнк, не засыпай. Пожалуйста. Останься со мной. Я не могу сделать это в одиночку.
— Я с тобой, малыш. Просто глаза отдыхают. — Он заходится в приступе кашля, что еще больше усиливает мое беспокойство.
Я стягиваю с плеч тонкий свитер.
— Вот. Используй это. — Я закрываю ему рот, используя свитер как фильтр от грязного воздуха.
— Нет, ты, — говорит он, отталкивая его.
— Со мной сейчас все в порядке. Тебе это нужно больше, чем мне. — Не желая спорить, я накрываю его лицо, затем поднимаю его голову и кладу ее себе на колени, устраиваясь позади него. — Это помогает или ухудшает ситуацию?
— Пока ты со мной, милая, это помогает.
Мое сердце замирает, слезы снова наворачиваются на глаза.
— Я не оставлю тебя, Фрэнк.
— И я не оставлю тебя. — Его рука обхватывает мою, крепко сжимая. — Я бы не смог, даже если бы захотел.
С губ срывается невнятный смешок, и я качаю головой, но не ругаю его за неуместный юмор. Не в этот раз.
Я продолжаю набирать номер, молясь о том, чтобы получить хоть одну полоску, но безуспешно. С каждой минутой я все больше беспокоюсь, опасаясь, что никто не сможет найти нас среди этих развалин.
Мои мысли устремляются к Остину, и сердце разрывается от мысли, что я больше никогда его не увижу. Когда умерла моя сестра, часть меня хотела быть с ней, где бы это ни было, но сейчас, встречаясь со смертью, я понимаю, что это не то место, где мне суждено быть. Мне еще слишком много нужно прожить. Так много связано с Остином. Я не готова это потерять.
— Ты держишься, Фрэнк?
— Я здесь, — хрипит он. — Не знаю, как ты, а я чертовски голоден. Потому что пропустил обед.
Этот человек и его шутки.
Улыбаясь, я открываю рот, чтобы высказать иронию по поводу того, что мы находимся на кухне, когда искрящий провод вдруг перестает трепыхаться, теряя свою силу. Я сажусь прямо, клянусь, что слышу что-то вдалеке.
— Серьезно. Я действительно мог бы...
— Шшш, — прерываю я его. — Ты это слышишь?
— Что слышу?
Тишина на секунду заполняет помещение, как раз перед тем, как со стены падают какие-то обломки.
— Пожарная служба, есть кто?
— Это! — я плачу от смеха, воздавая хвалу Господу за благословенный перерыв.
— Зоуи, ты меня слышишь?
Голос Остина посылает чувство облегчения в мою грудь.
— Да, мы здесь, — кричу я, заходясь в приступе кашля, втягивая наполненный пылью воздух. — Пожалуйста, поторопитесь. Фрэнк в ловушке.
В тяжелый воздух проникает звук ударов стали о бетон, а затем еще больше обломков и камней рушится, оставляя небольшое отверстие, которое начинает формироваться. Я щурюсь от света фонарика, прикрывая глаза.
— Я их вижу, — сообщает кто-то, очень похожий на Джейка.
Я была бы рада видеть сейчас кого угодно, но не могу отрицать, насколько благодарна, что это именно их троица.
— Держись, детка. Еще немного, и мы будем там. Что бы ты ни делала, оставайся на месте.
Я киваю, хотя он меня не видит.
— Держись, Фрэнк. Они идут.
Вскоре отверстие становится достаточно большим, чтобы они могли пролезть через него, и все трое вбегают с носилками.
Остин подходит ко мне, а двое других опускаются рядом с Фрэнком.
— Посмотри на меня. — Его руки обхватывают мое лицо, глаза полны паники. — Ты в порядке?
— Теперь да.
Тяжелый вздох вырывается из его уст, когда он заключает меня в свои объятия.
— Господи, я так чертовски боялся.
— Я тоже, — признаюсь я, обнимая его так же крепко. — Я понятия не имею, что произошло. Взрыв произошел из ниоткуда и... — я захожусь в кашле, вбирая в себя слишком много воздуха, судорожно пытаясь передать суть произошедшего.
— Спокойно, детка. Не болтай. — Он снимает маску и прижимает ее к моему лицу. — Глубоко вдыхай.
Я делаю, как он велит, и чистый воздух становится желанным спасением для моих горящих легких.
— Как дела, Фрэнк? — Кэм приветствует его, оценивая его положение.
— Уже лучше, — ворчит он.
— Ну, в следующий раз, когда проголодаешься, не будь так возбужден, — бросает он в ответ, заставляя Джейка хихикать рядом с ним.
— Харди, мать твою, сними с меня эту чертову штуку.
Очевидно, он больше не в настроении шутить.
— Ты чувствуешь свои ноги? — спрашивает Остин, проверяя его жизненные показатели.
— А ты как думаешь? Нет, черт возьми, эта чертова штука весит целую тонну.
Ухмылка дергается на губах Остина, прежде чем он смотрит на двух других.
— С ним все будет в порядке. Давайте сначала попробуем воспользоваться воздушными подушками. Если они не сработают, попросим Маркса принести челюсти.
Небольшие сдутые мешки подкладываются под холодильник, после чего они раздуваются, поднимая тяжелое устройство настолько, что Фрэнк оказывается на носилках и выбирается из-под них.
Несмотря на то, что ранее он говорил, что не чувствует ног, он стонет, и этот болезненный звук заставляет меня вздрогнуть.
Остин нажимает на микрофон на своей куртке.