— Ты, — сказала она. — Сиди здесь. Я буду заниматься. Если ты помешаешь мне, я… — она снова взглянула на книгу. — Я превращу тебя в жабу.
Забини вскинул брови.
— Нет, не превратишь, — сказал он, насмешливо глядя на Гермиону. — Здесь учитель. Кроме того это человеческая трансфигурация — мы ещё не проходили это.
Она бросила на него странный взгляд и ничего не ответила. Более того, она могла бы превратить его в жабу, если бы захотела. Гермиона Грейнджер всегда на шаг впереди.
И просто чтобы доказать это, она подошла, очень наглядно и театрально, чтобы превратить стол в мышь. Изменение размера такого рода было, конечно, уровнем седьмого курса. Тем не менее, общепризнанно, что такого на экзаменах не предвидится.
Забини наблюдал за её удовлетворением. Но вместо того, чтобы что-то сказать, он дернул бровью и вернулся к чтению.
Ей пришлось погоняться за мышью добрых две минуты, ужасно смущаясь, пока он не вытянул руку и не пробормотал «Акцио». Послышался писк, когда мышь летела по воздуху, и смущение Гермиона многократно увеличилось.
— Я сама могла! — рявкнула она.
Забини оторвался от чтения. Гермиона увидела, что он прочитал несколько страниц.
— Тогда почему не сделала? — спокойно спросил он. Мышь извивалась, и он погладил её пальцем, чтобы успокоить.
Ответом на его вопрос была тишина. И Гермиона была намерена продолжать хранить молчание, пока не поняла, что это выставляет её глупой.
— Я не подумала об этом, — призналась она. — Может, теперь отдашь её мне?
— Конечно, — сказал он, но не двинулся с места. Мышиный нос показался из его ладони.
— Ну так?.. — потребовала она, бросив взгляд на Флитвика. Тот хмурился, вглядываясь в неразборчивый почерк.
— А ты не собираешься сказать «пожалуйста»? — спросил Забини.
Она почувствовала, что её терпение подходит к концу. Но к счастью, этого не случилось.
— Пожалуйста, — произнесла она сквозь зубы.
Его рот искривился в подобии улыбки. Он посадил мышь перед собой на пол. Сначала Гермиона ожидала, что снова придется побегать, и сразу же подумала, как будет мстить. Но мышь просто легла рядом с ним, с любопытством смотря своими розовыми глазами.
— Ты невыносим, — прошипела она и схватила животное.
— Как и ты, — ответил он. — Но я по крайней мере стараюсь не переходить на личности.
Третий день закончился идеальным немышиным столом и Блейзом Забини, продравшимся через половину Трансфигурации Виттори.
***
Обнаружить его здесь на следующий день было совершенно не удивительно.
— Я почти уверена, что завтра оставлю книгу в спальне, — сказала она, как только вошла.
— Пожалуй, не стоит, — ответил он. — Это будет неудобно.
Гермиона передала ему книгу и приготовилась пройти в самый дальний угол, в какой только сможет.
— Почему ты держишь её у себя, даже если не читаешь? — спросил он. В его голосе послышался намек на раздражение, и это заставило её задуматься.
— Я собиралась вернуться к ней, чтобы убедиться, — сказала Гермиона. — Нельзя быть таким осторожным. Она достала ещё одну книгу и открыла оглавление.
— Есть вообще что-то, чего ты не знаешь? — озлобленно спросил он. Это не было комплимент. Это больше было похоже на претензию.
Гермиона нахмурилась, восприняв вопрос всерьёз.
— Да, — сказала она, но не уточнила что.
Несколько минут спустя она услышала, как он бормотал что-то о книге, которую он все ещё держал в руках. С учётом её незнания итальянского языка, она не могла быть уверена, но звучало это так, будто он оскорблял автора и его мать. Что было совершенно нелепо, если бы только это не было трансфигурировано. Это веселило её до тех пор, пока он не захлопнул книгу и сел на пол.
Гермиона посмотрела на него с удивлением. Он бросил на неё ядовитый взгляд.
— Эта книга, — отрывисто произнес он, — бесполезна.
Она нахмурилась.
— Тогда зачем ты её просил?
— Я надеялся, что память меня подвела, — ответил Забини, глядя на книгу.
— Так в чём твоя проблема? — спросила Гермиона. — Знаешь, я могла бы понять такое, если бы учил что-то раньше, но просто взять книгу в последний момент и ожидать, что неожиданно поймешь всё…
— Я учил, Грейнджер, — односложно. — Сними уже корону. Не все из нас одарены природой. Чтоб ты знала, Трансфигурация чертовски сложна.
Она окинула его удивленным взглядом, скрытым за раздражением.
— У меня нет никакой короны, — запротестовала она. — И я не одарена от природы — я учусь.
— Ну так и я! — рявкнул Забини, повысив голос. — Это прекрасно работает большую часть времени, когда книги имеют смысл!
Гермиона обиженно запыхтела и подошла к нему, чтобы забрать книгу.
— Они всегда имеют смысл, — настаивала она, листая открытую книгу. — Смотри, я покажу тебе — что именно тебе непонятно?
— Да всё! — он замолчал. Затем добавил, поняв, что это прозвучало по-детски:
— В основном первые несколько частей.
Она вздохнула и перелистнула страницы назад.
— Хорошо. Ну вот в чём твоя проблема. Ты пробуешь более сложные вещи без освоения основ. Конечно, большинство из этого мы проходили в прошлом году, и, я полагаю, у нас действительно был небольшой скандал с Макгонагалл…
Это заняло у неё некоторое время, чтобы осознать, что она полностью отказалась от своей книги, чтобы освежить его память — одна из тех вещей, которые она поклялась не делать. Он был удивительно работоспособный и внимательный, однако, мгновенный успех был приманкой.
— Смотри, когда ты работаешь с более чувствительными трансформациями, ты должен закручивать свою палочку — всё хорошо, и хорошо бы делать широкие жесты, когда создаёшь слона или статую, но ты же знаешь, что Макгонагалл предпочитает мышей, так зачем идти неподготовленным?
Хмурый взгляд.
— Удивительное коварство с твоей стороны, — сказал он.
— Это не коварство! — горячо произнесла она. — Это просто здравый смысл! Если Макгонагалл всегда делает мышей, тогда почему бы не выучить трансфигурацию мышей очень хорошо?
— Я едва ли с этим согласен. Я просто наблюдал.
У Гермионы, конечно, было время обдумать тот факт, что Фред и Джордж пользовались прежде такой тактикой. Забини, возможно, не знал этого, но эта небольшая фраза отправила её мучиться от неуверенности в себе последующие две ночи. Не то, чтобы ему было всё равно, если бы он знал.
— Забудь! Всё равно, мышь в частности, ты должен изобразить арку движением палочки. Это много проще, чем птицы, но это всё еще хитро.
— Я знаю эту часть. Что насчёт произношения?
— Эм… ну, последний слог должен быть длиннее — это для того, чтобы создать хвост. Если ты поймаешь нужный ритм, всё сработает.
Он поймал нужный ритм. На самом деле на это потребовалось всего две попытки.
— Бога ради, почему она так не преподавала это? — спросил он, стискивая свою собственную мышь. Эта была создана из скомканного листка бумаги, что сказалось на цвете. Она покусывала его руку, почти нечувствительно.
— Мне кажется, твоя мышь в синюю полосочку, — заметила Гермиона.
— Не придирайся к мыши. Это не её вина, она была создана по-другому.
— Я не придираюсь к… Господи боже!
Она решила проигнорировать его усмешку.
— А что насчет обратного процесса? Что ты знаешь о признаках плохой трансфигурации?
— Если предмет не двигается, это, возможно, хороший знак, — к сожалению, он мог это сказать и сохранить мягкое выражение лица.