Пролог
Обитель Богов.
Сидя на своём троне из чёрного обсидиана, прекрасная снаружи и тёмная внутри Мелихея — Богиня войны — ликовала. Наконец-то она добилась желаемого.
Мир Селения, некогда сияющий, утопал во тьме. Более тысячи лет тонкой, почти ювелирной работы: поглощение светлых душ, вплетение в ткань мира тёмной энергии — и баланс рухнул.
С каждым столетием женщин становилось всё меньше. Дети рождались всё реже — и лишь мужского пола. Пока в один день не наступила тишина: женские крики младенцев исчезли навсегда.
Оставшиеся женщины стали добычей. Мужчин было слишком много. Союзы рушились, мирные народы — эльфы, наги, дроу, драконы, феи — начали войны друг с другом. И каждая капля пролитой крови делала Мелихею сильнее.
…Много тысячелетий назад, когда молодая и светлая Богиня Лелея решила создать свой мир, где будут царить покой, радость и гармония, Мелихея лишь усмехнулась. «Детская игрушка», — подумала она. А зря.
Селения получилась совершенной.
И именно это сводило Мелихею с ума. Слишком долго этот мир был недоступен для её жадных рук, слишком долго в нём не звучали крики боли. Как посмела эта выскочка создать место, где нет страха, зависти и войн?
Но Лелея не сдавалась. Она видела, как её детище рушится, как народы, в которых она вложила частичку своей светлой души, вымирают. Ей была нужна чистая душа — девственно светлая, чтобы вложить в неё божественную искру. Но в Селении таких больше не осталось.
И тогда Богиня отправилась на поиски в другие миры и нашла! Совсем ещё юная душа, погибшая во спасение другого...
Глава 1
Я шла по вечернему парку заснеженной аллеей и лениво пинала снег носком дорогой туфли. Увы, позволить себе новые в ближайшее время я не могла — пришлось экономить. Кто бы мог подумать, что именно я, заместитель руководителя отдела продаж в процветающей фирме, окажусь под сокращением. А всё ради того, чтобы моё кресло, добытое потом и кровью при переезде в новый отдел, досталось любовнице начальника. Когда-то она устраивалась секретаршей, а теперь, благодаря своему покровителю, стала полноправной «хозяйкой положения».
Больше всего хотелось расцарапать самодовольную рожу Настеньки — так её ласково называл Игорь Николаевич. Все утро она улыбалась при встрече, прекрасно зная, что меня понизят до помощницы, чья роль сводится к «принеси-подай». Но терпеть такую несправедливость я не собиралась. Высказав всё, что думаю об Игоре Николаевиче, о ней и о ситуации в целом в отнюдь не мягкой форме, я кинула на его стол заявление об уходе и гордо покинула фирму, которой отдала четыре года жизни.
— А что ты хотела, Катерина Павловна? — язвительно твердил внутренний голос. — У Настеньки талия тоньше твоей шеи и бюст, о котором ты можешь только мечтать. Красивым и худым дорога открыта, а на твою жирную задницу никто не позарится. Ну и что, что ты пирожки отменные печёшь и крестиком вышиваешь? Кому нужна тридцатисемилетняя неудачница с гормональным сбоем?
Я корила себя на чём свет стоит, думая: будь я симпатичнее, стройнее, умей я кокетничать и плести интриги, как некоторые, — не пришлось бы топать домой в пустую квартиру, где даже кошка не ждёт. Родители давно уехали в деревню, решив, что тихая жизнь лучше городской суеты. Сестра устроила личное счастье, а у меня не было ни друзей, ни подруг: всё время уходило на работу, которой я посвятила себя целиком.
Погружённая в свои мысли, я и не заметила, как стемнело и парк опустел. Лишь редкие парочки влюблённых, не желавшие расставаться даже на морозе, встречались по пути. Я ускорила шаг и уже собиралась свернуть на боковую тропу, когда услышала тихий, отчаянный писк. Сердце дрогнуло: «Неужели щенок потерялся и замерзает?» На секунду представила, как заберу его домой, обогрею, а утром отведу к ветеринару.
— Может, это судьба? — пробормотала я вслух. — Найду удалённую работу, займусь собой, похудею, щитовидку подлечу...
Разговаривая сама с собой, я пыталась заглушить нарастающий страх. Всё-таки парк был тёмный, фонари в той части не горели, а писк становился всё более пронзительным и... всё меньше походил на собачий.
— Похоже на женский голос. А если там просто влюблённые уединились, а я помешаю?
На миг захотелось развернуться и уйти. Но что-то удержало — то ли интуиция, то ли желание убедиться. Сумочку я сжала покрепче в одной руке, в другой же зажала телефон и осторожно выглянула из-за дерева. И замерла.
На снегу, лицом вниз, лежала молодая девушка и плакала. Над ней, тяжело дыша и пытаясь расстегнуть штаны, склонился мужчина — судя по виду, бродяга. Он зажимал ей рот, не давая закричать, и, похоже, уже ударил её: над бровью алела кровь.
Кровь закипела в моих жилах. Гнев такой силы, что о самосохранении и думать не пришлось. Я заорала во всё горло:
— Насилуют! Помогите! Кто-нибудь!
Мужчина вздрогнул, отпустил девушку и с пьяной яростью пнул её в живот. Его мутный взгляд уткнулся в мою фигуру, выглянувшую из-за дерева.
— Ах ты, сука, весь кайф обломала!
Он двинулся ко мне, покачиваясь. Я судорожно рылась в сумочке, пытаясь найти перцовый баллончик, забытый там с прошлой осени. В этот миг я заметила блеск металла в его руке.
— Ты ответишь за это, дрянь! — прорычал он.
И прежде чем я успела что-то предпринять, резкая боль пронзила грудь. Лезвие вошло прямо в область сердца. Я пошатнулась, но не упала: не хотела лежать навзничь перед этим чудовищем.
«Как я могла не заметить нож?» — мелькнуло в голове. Лицо этого ублюдка будет сниться мне в кошмарах... если выживу.
Сквозь звон в ушах я услышала приближающийся топот и крики людей. «Я успела... я всё-таки успела нас спасти», — пронеслось в голове. Но в следующую секунду он с диким воплем ударил снова.
— Жирная тварь! Если меня снова посадят, я тебя из-под земли достану и буду убивать снова и снова!
С этими словами он бросился прочь, убегая от голосов. Второго удара я уже не почувствовала. Сознание медленно уплывало.
Последнее, что я увидела, — заплаканное лицо спасённой девушки. Она склонилась надо мной и пыталась что-то сказать. Я улыбнулась из последних сил: «Не кори себя... ты не виновата в моей смерти», — хотелось мне прошептать. Но голоса не было.
Неужели это конец? Неужели я больше ничего не сделаю? Не похудею, не заведу щенка, не начну новую жизнь. Может, так и лучше?..
Темнота накрыла меня. Полная. Всепоглощающая. Не было ничего. Ни тела. Ни мыслей. Ни снега подо мной.