— Напрасно вы обиделись, — покачал головой Кротов. — У вас у самого есть дети?
— Какое это имеет значение?
— Значит, нет… Хорошо, я готов ответить на ваши вопросы. А что касается сомнений в профпригодности, их нет: отзывы о вас вызывают доверие, так же как и люди, от которых я эти отзывы получил.
Гордеев хотел указать генералу на то, что он противоречит сам себе, но передумал и решил перейти к делу:
— В первую очередь меня интересует, есть ли лично у вас какое-нибудь объяснение тому, что местом трагедии оказались Химки?
— Никакого объяснения у меня этому нет. В Химках ни я, ни моя жена, а следовательно, и Вениамин никогда не бывали. Так уж вышло — лично я полстраны изъездил, но Подмосковье в принципе на моем пути не встречалось. Почему именно Химки — не знаю. Вероятно, это выбор девицы.
Слово «девица» генерал произнес с явной брезгливостью и замолчал.
— Меня также интересует, — по-прежнему пользуясь официальным языком, произнес Гордеев, — есть ли у вас родственники или друзья в каких-либо городах России. Я имею в виду друзей, если так можно выразиться, семьи, а не только ваших. Таких, к которым Вениамин мог обратиться за укрытием.
На этот раз генерал ответил не сразу, очевидно, тщательно обдумывал сказанное адвокатом. Наконец он заговорил:
— В деревне под Рязанью у меня живет тетка, ей сейчас за восемьдесят. По-моему, Вениамин ее любил больше, чем свою бабушку, мать жены… К Прасковье Федоровне они с женой ездили каждое лето, пока Вениамин не подрос. Он ее звал «бабулей». Но в последние лет пять поездки прекратились, хотя письма туда жена пишет и даже получает ответы… Конечно, пишет их не сама тетя Паша, а соседская девочка под ее диктовку.
— Вы полагаете, Вениамин мог направиться туда в случае, если бы в Химках произошло нечто, его насторожившее?
— Как видите, «нечто насторожившее» там действительно произошло! — На лице генерала впервые за весь разговор промелькнула гримаса боли.
— Вы ошибаетесь, — покачал головой Юрий Петрович. — Нападение было внезапным, никаких оснований заподозрить неладное у них не было, иначе успели бы скрыться… Так что там насчет Прасковьи Федоровны?
— Думаю, если бы такая необходимость, с точки зрения Вениамина, возникла, он поехал бы именно туда. Ничего другого мне в голову не приходит. Ни других родственников, ни друзей семьи у нас нет. К матери Ольги Петровны Вениамин всегда был холоден, она действительно человек не слишком легкий.
— А ваши родители?
— Я вырос в детдоме, — сухо пояснил генерал.
— Уточните, пожалуйста, адрес вашей родственницы.
— Пожалуйста: Рязанская область, Шацкий район, деревня Палиха… Кротова Прасковья Федоровна. Можете записать.
— Я запомню… Вы сказали, что выросли в детдоме. Между тем у вас с ней одна фамилия…
— Если вас интересует, почему после гибели моих родителей тетка не забрала меня к себе, — перебил его генерал, — так это был мой собственный выбор. Я предпочел детский дом ее деревне. Когда не стало отца с матерью, мне уже исполнилось одиннадцать лет, по закону я имел право сам решать свою судьбу… Вас интересует еще что-нибудь, касающееся Вениамина?
— Если Рязанская область действительно единственное место, куда он мог броситься в случае опасности, то — нет.
— Единственное, — твердо повторил Кротов. — Если позволите, я бы тоже хотел задать один вопрос, прежде чем мы расстанемся.
— Слушаю вас. — Юрий Петрович посмотрел на своего собеседника с некоторым недоверием: неужели этого сухаря и впрямь что-то интересует?
— У вас есть какие-либо предположения, почему вообще это произошло и почему именно в этих паршивых Химках?
— Могу поделиться собственными домыслами, если они вас интересуют.
Сергей Степанович хмуро посмотрел на Гордеева, помолчал, после чего кивнул:
— Интересуют.
— Что ж… Возможно, такое совпадение вас удивит, но у Дианы с Химками связаны в точности такие же воспоминания детства, как у вашего сына — с Палихой… Как вы понимаете, возможно, детские воспоминания от взрослых отличаются тем, что в них всегда — конечно, если детство было нормальным, хорошим, — присутствует чувство безопасности, защищенности… Поэтому-то они так дороги большинству из нас… Это, кстати, мнение психологов, а не мое. Отсюда и их выбор — в момент, когда над ними нависла опасность.