Сегодня из сна она выныривала с большим трудом, чем обычно: сказывалась почти бессонная ночь выпускного вечера. И хотя по ряду причин на Красную площадь вместе с одноклассниками, теперь уже бывшими, Диана не поехала, домой она заявилась где-то около трех утра и еще с час металась по комнате, яростно сдирая с себя ненужное роскошное платье, разбрасывая куда придется чулки с кружевными резинками, так и не пригодившееся белье, впервые в жизни купленное тайком от родителей в секс-шопе на собственные сбережения… Все оказалось напрасным! Какая же она дура была, рассчитывая на этот трижды проклятый выпускной, почти уверенная в том, что Юрочка, увидев ее в этом платье, с этой прической, такую… такую…
«Сволочь! Сволочь! Сволочь!..» — пробормотала Диана, к которой вместе с первыми проблесками сознания вернулось и воспоминание о пережитом ею вчера унижении, и ярость, направленная на эту суку Тамарку, пять лет прикидывавшуюся ее лучшей подругой. Тамарка была единственной, кто знал об особых отношениях, связывающих Диану Гродневу и их классного руководителя, преподавателя физики и астрономии, Юрия Сергеевича Краснова… Не она ли обзывала его проклятым педофилом, увещевая подружку эти самые особые отношения прекратить? Последнее, чего могла ожидать Диана от твари Тамарки — так это того, что именно она и уведет у нее Юрочку… Ну что, что он в ней нашел?! Черная, как головешка, груди почти нет… Разве может она сравниться с ней, Дианой?
Девушка выскользнула из постели и, преодолев расстояние до окна по мягкому красному ковру, раздвинула шторы, впуская в комнату теплый июньский полдень. Затем, словно желая убедиться, что по-прежнему красива, гораздо красивее этой паршивки Томки, подошла к огромному зеркалу, вделанному в шкаф-купе, и некоторое время придирчиво разглядывала свое отражение. Как ни странно, но увиденное ее успокоило — пусть и не до конца, но настроение стало чуть-чуть лучше. В конце концов, хрен с ним, с Юрочкой. Все равно школа и все, что с ней связано, отныне раз и навсегда позади! И плевать ей, по большому счету, и на него, и на Томку, и на пестрящий трояками аттестат. Все равно в этом году поступать она никуда не будет — как бы ни настаивал отец.
Диана еще пару месяцев назад, во время предэкзаменационной гонки, устроенной учителями, твердо решила отдохнуть от любой учебы как минимум год — даже если папочка встанет на уши… Матери-то это точно все равно, лишь бы ее никто не трогал… Она и сама отродясь не любила учиться, благо спорт вывозил…
Вспомнив о Татьяне Аркадьевне, Диана вновь нахмурилась и, отойдя от зеркала, нехотя накинула на себя валявшийся на полу рядом с софой розовый халатик и двинулась к двери: несмотря на настигшие ее неприятности, Диана, как всегда по утрам, жутко хотела есть.
Лина, разумеется, была на кухне, и хорошего настроения Диане это обстоятельство не прибавило: под загадочным взглядом ее темных узких глаз девушка чувствовала себя всегда неуютно. Никакая она была, конечно, не Лина, но ее сложное восточное имя произносить по нескольку раз в день показалось Татьяне Аркадьевне столь затруднительным, что, ко всеобщему удовлетворению, сошлись на Лине. Где родители откопали эту лишенную каких-либо признаков конкретного возраста бабу с неподвижной физиономией китайской куклы — Диана не знала. Но лучше бы они ее не откапывали. С тех пор как Лина поселилась у них в доме в качестве помощницы по хозяйству, вместе с ней поселилась, во всяком случае, по мнению Дианы, какая-то неясная тревога.
Хотя ничего плохого она никому не делала, скорее, наоборот: при Лине квартира академика Гроднева заблестела наконец чистотой и порядком, а готовила она так, что никакому ресторану не угнаться. Но и этот ее загадочный взгляд, и лишенное мимики лицо, а главное, манера абсолютно бесшумно двигаться по дому, возникая словно ниоткуда в самый неподходящий момент, определенно действовали на нервы…
— Вы забыли вчера здесь свой мобильный телефон, — тихо произнесла Лина, одновременно водружая на стол перед успевшей усесться за него Дианой тарелку бекона с яичницей и пододвигая к девушке поближе салат — очередное восхитительное восточное блюдо. — Вам звонили.
Диана молча кивнула и взяла в руки вилку. Еще одно загадочное качество Лины, почти что мистическое: она всегда знала, когда именно понадобится горячий завтрак тому или иному члену семьи Гродневых. Ни разу не было так, чтобы, придя на кухню, Диана была бы вынуждена ждать, пока ее любимый бекон с яичницей окажется на столе.