— Ровно пять минут стоит, — вздохнул Орест. — Ладно, шеф… Будем надеяться, это не последняя у нас с тобой новогодняя ночка, а такие гроши у нас тут под колесами не валяются — разве что в вашей Москве… Неужели управишься до поезда?..
— Тебе пора, — настойчиво повторил Гордеев. — Ждем тебя здесь в одиннадцать!
Оксана Ивановна оказалась тактичнее племянника. Дождавшись, когда Орест выйдет из хаты, она заспешила следом за ним, пробормотав что-то по-украински. Московские гости остались наконец наедине с Миланой. Первой начала разговор именно она, в очередной раз смущенно покосившись на заставленный бутылками стол.
— Меня сюда Диана прислала, — сказала девушка тихо. — У нас есть шампанское, но она хотела… напиться… А у тети Оксаны горилка лучше, чем водка из магазина…
— Напиться? — Юрий Петрович усмехнулся. — Ничего не скажешь, своевременная идея… Судя по вашим словам, Диана рассказала вам все?
— Да… Я пыталась отговорить ее от этой затеи, но она… Она стоит на своем… Вы не знаете, она в самом деле не втянула нашу Элю в эту историю?..
Гордеев слегка вздрогнул, только в этот момент осознав, что Милана понятия не имеет о печальной участи Эльвиры.
— Эля ваша родственница?
— Сестра… Мы с мамой не видели ее с тех пор, как она уехала, целых восемь лет… Знаете, когда она уезжала, мне было почти семнадцать, я уже все понимала… Мама тогда радовалась, верила, что у Элечки в Москве будет куда более счастливая судьба, чем здесь. А я — я так не думала… Вы… вы ведь все знаете, верно?
При этих словах Милана мучительно покраснела и отвернулась.
«Так просто не бывает! — растроганно подумал Гордеев, с неожиданной нежностью поглядев на золотисто-русый затылок. — Чтоб родные сестры настолько разные! Или бывает?..»
— Вы не можете чувствовать себя ответственной за то, что делала ваша сестра, — произнес он вслух. — Она даже в момент отъезда была вполне взрослой женщиной… Вы живете только с мамой?
Милана молча кивнула и повернулась к Гордееву:
— Вы сказали «делала»… Значит, вы и с Элей знакомы?
Адвокат промолчал.
— «Делала»… — повторила девушка. — Она что же, изменила свою жизнь? Диана меня обманула, да?..
Юрию Петровичу было почти невыносимо трудно говорить сейчас правду, но обманывать Милану было бы еще труднее. Кроме того, он почему-то не сомневался, что никакой истерики, услышав о смерти Сорокиной, девушка не устроит. И он не ошибся… Она справилась с первым приступом боли, словно ждала от него чего-то подобного, словно мысль о гибели Эльвиры, какой бы горькой она ни была, принесла вместе с неизбежным горем какую-то долю облегчения…
Милана подняла на Гордеева побледневшее, ставшее почти прозрачным лицо:
— Могу я поехать с вами? Видите ли, маму я отправила к родственникам отца в Карпаты, когда… Ну, когда поняла, кто такая Диана… Я не могла рисковать мамой! И я не могу допустить, чтобы Элю похоронили чужие люди… Вы возьмете меня с собой?
В состояние растерянности Юрия Петровича повергнуть было крайне трудно. Тем не менее Милане это удалось сделать.
— Видите ли…
— Только не говорите, что не желаете подвергать меня опасности! — усмехнулась она. — Вы ведь уже подвергли… За вами следят, да? Иначе для чего было Оресту что-то там разыгрывать?
— Черт возьми! — Демидыч наконец впервые за разговор решил выразить свое мнение. — Мы не знали, что вы здесь нас встретите! А вообще, Юра, девушка права, втянули ее в это дело по полной программе… Эти козлы запросто могут вычислить, что она тут не только водяру уже больше часа покупает, если увидят ее…
— Есть у вас возможность уйти отсюда другим путем? — нахмурился Гордеев.
— Огородами и через сад… За мостом для машин Прут поворачивает, и там есть еще один мостик, гуцулы подвесили…
— Как это — подвесили?
— Ну, он из брезента, — слабо улыбнулась девушка. — С непривычки по нему трудно идти, но я привычная…
— Николай вас проводит!
— Еще бы! — подтвердил Демидов. — Заодно разведаем, как там наши друзья.
— А дальше сделаем так… — продолжил Гордеев.
Некоторое время и Милана, и Демидыч слушали его не перебивая, после чего одновременно, как по команде, кивнули. Девушка поднялась молча, прихватив со стола бутылку перцовки, а оперативник, прежде чем выйти из хаты, добавил:
— За нас не волнуйся, провожу девушку до дома и ни одна собака меня не учует!.. Да, кстати, на дне сумки кое-что лежит… На всякий случай!
Спустя несколько минут, оставшись один, Гордеев подошел к оконцу и, убедившись, что выходит оно, к сожалению, не на ту сторону, куда двинулись Милана с Николаем, вернулся к столу, возле которого стояла упомянутая Демидовым сумка.