Страх отпустил, схлынул, только маленькая дрожащая капелька осталась внутри. Они наедине, и это любовное ложе ждет их тела, словно хищник, а ей вдруг стало легко и весело…
Глава 11
Брачная ночь
Я подошел к Маше, обхватил сзади руками тонкую талию и уткнулся лицом в спутанные пшеничные пряди волос. Я нарочно делал все, чтобы рассмешить ее, снять сковывающее напряжение. Я ведь по себе знал, что такое первое ожидание… Для меня оно обернулось полным фиаско, а для Маши должно стать самым незабываемым в жизни… И все теперь зависит от меня. Она не знала, что у меня тоже совершенно нет такого опыта. Моя щедрая судьба обделила меня только в одном: у длинной вереницы промелькнувших в моей жизни женщин я никогда не был первым. Может быть, я сам интуитивно выбирал себе таких, без лишних проблем, раскованных и легко идущих на близость, а может, фортуна распорядилась так, чтобы оставить маленькую завесу тайны для этой ночи…
Маша напряглась, как натянутая струна, пока мои пальцы осторожно расстегивали бесконечную череду крючочков, один за другим, от высокого ворота до бедер. Я изо всех сил старался сдержать нетерпение, а мне просто хотелось рвануть тонкий, покрытый плотным кружевом шелк, чтобы поскорее прикоснуться к горячему, напоенному солнцем телу… Я не должен торопиться, надо отвлечься… Один, два, три… Эта знаменитая модельерша, словно в насмешку, поставила на моем пути столько преград…
Иона обнял меня, его горячие губы быстро коснулись шеи… Щекотно… мурашки пробегают по спине от его неровного дыхания. Легкая дрожь под коленками… Страшно… И в то же время я мысленно подгоняю его. Зачем он тянет, продлевая эту муку ожидания? Уж лучше разом! Я ведь приняла решение. Я знаю, что должна принадлежать ему, и я хочу этого… А он все путается в застежках, и я не вижу его лица… А это очень важно, какое у него лицо? Вдруг на нем самоуверенная насмешка, вдруг он смотрит на меня по-хозяйски, как властелин на свою наложницу? Почему он молчит? Такая тишина вокруг… Две свечи у изголовья бросают неровные колеблющиеся блики на затянутые присобранными драпировками стены… И мечутся по ним длинные тени: одна большая, Ионина, а другая маленькая, какая-то жалкая… И мне кажется, что на самом деле я уже не здесь, перед ним, а в этом царстве теней. Там я настоящая, а здесь только мое отражение…
Это белое платье как броня. Я чувствую себя, словно в коконе, я вся опутана липкими нитями-паутинками, а под ними, глубоко внутри что-то зреет. Так гусеница затихает на время, чтобы произошло долгожданное перерождение. Но она-то знает, что по законам природы непременно разорвет свой тесный плен и выпорхнет наружу легкой прекрасной бабочкой… А какая незнакомая сущность появится, когда лопнет мой кокон? Эти кружевные вериги медленно сползают с плеч… В комнате тепло, откуда же вдруг озноб? Почему тело покрывается мелкими мурашками? Наверное, это некрасиво… гусиная кожа… бр-р… Его руки медленно поворачивают меня… Его лицо так близко, а я почему-то не решаюсь поднять глаза…
Ее ресницы трепещут, полуоткрытые губы подрагивают, нежный румянец, словно жар, разливается по щекам… Она вся — ожидание, вся — робость и смущение. Но в глубине этих карих омутов плещется огонь… или это золотые блики от пламени свечей? Она колеблется долю секунды и вскидывает на меня отчаянный взгляд.
— Знаешь… — с трудом выдавливает Маша. — Я… У меня еще никогда…
— Я знаю, любимая…
Огненный шар надувается и лопается у меня в груди. Я останавливаю ее слова поцелуем. Сколько раз я сегодня уже целовал их под шутливый отсчет и бурные крики наших гостей. Но сейчас они совсем другие, мягкие, податливые… Маша больше не косится испуганно, не делает попыток вырваться из моих объятий… Мы не выпили ни капли, а я пьян совершенно. И этот сладкий хмель идет от ее губ. И знакомый запах земляники… Я глотаю терпкую земляничную наливку и никак не могу утолить жажду…
Сколько раз я представляла себе, как это будет происходить. И никогда не могла дойти до конца, даже в самых смелых мечтах. Мне хочется, чтобы он выпил меня всю, без остатка, словно бокал осушил. Но не залпом, а медленно… до последней капли… И горячие губы отнимают у меня силы, все плывет и качается, весь мир стал таким зыбким и неустойчивым. А внутри будто волны накатывают, разбиваются о скалу, вскипают миллионами брызг… Они точат эту скалу, она медленно погружается в пучину… И теперь настоящий шторм вздымает гигантский вал… цунами… Земля больше не держит меня, разорвалась наша прочная связь, и я повисла в воздухе, невесомая, не ощущающая больше ничего на свете, кроме настойчивых и ласковых губ моего любимого… Впрочем, у меня есть опора — это его руки. Они сильные и надежные, они подхватили меня, словно в моем теле совсем нет веса… Я просто легкая пушинка на его руках… И мы плывем, летим вместе куда-то в неизвестность в сладком предчувствии чуда… Нет, мы не летим… Иона несет меня к кровати. Но я могу только догадываться об этом, потому что не вижу ничего, кроме его глаз. В них сейчас сосредоточен весь мир, в этих черных обжигающих каплях, бездонных, словно разверзшаяся бездна… Сейчас я провалюсь в нее, я не могу больше балансировать на краю, я растворяюсь… меня нет больше… это уже не я… Какой сильный запах роз… Откуда? Мягкие шелковистые лепестки прикасаются к спине… Когда он успел осыпать ими наше брачное ложе? Нет, не ложе — поляну в волшебном саду. Только там растут розы, не имеющие шипов… Какая-то незнакомая мне сила рвется наружу, навстречу его рукам. И томительный, разрывающий душу восторг от медленных ласковых прикосновений…