Обидно. Лучше бы разбилась.
Посуда бьется к счастью…
Глава 10
Последний день весны
Гроза, как по команде, прекратилась с первыми рассветными лучами. Утро было ослепительно ярким. Дачники выползали на свои участки с лопатами, подставляя солнцу заспанные лица. Они радовались: ливень, хлынувший в выходной день, означал для них пустую потерю времени.
Лишь Марии Колосовой вчерашний каприз погоды принес неожиданный подарок. К добру или к беде, пока было непонятно, но какой-то след наверняка оставит в ее жизни новое знакомство.
Однако жители дачного поселка о бурных событиях Машиной жизни и не подозревали. Очень немногие из них были знакомы с нелюдимой, замкнутой дочерью академика Колосова. Знали только, что она мастерица варить варенье да что грядки у нее всегда в порядке.
Но в этот день, тридцать первого мая, тихой отшельнице суждено было стать героиней дня.
— Что такое? Господи помилуй!
— Прячьте детей!
— Война?
— Не болтайте ерунды!
— У вас есть подвал? Можно мы к вам?
— Да это какой-то воздушный праздник!
— Мама, смотри, какие красивые! Как в американском фильме! Помнишь, они там весь город разбомбили? Бдж! Бдж!
— Вернись, дрянь, выпорю!
Солнечное небо раскалывалось на куски от оглушительного треска. Черные тени то и дело накрывали дачи и огороды. Жители поселка метались в панике.
Над домами, над полями, над рощей кружили два вертолета. Они то взмывали высоко, под самые облака-барашки, то спускались к земле. Казалось, они прочесывают окрестности, выбирая себе цель. Уж не для нападения ли?
Наконец оба зависли рядышком над посадками люпинов. Как будто две огромные птицы — самец и самка — о чем-то совещаются. Да, они заметили на земле погибшую особь из своего семейства: разбитый самолет «детройт-паркс» П-2А модификации «спидстер».
Маша тревожно приникла к окну.
Иоанн улыбался:
— Не волнуйся, это свои. Вернее — мои.
— Тоже падают?!
— В хорошую погоду, средь бела дня? Обижаешь. И потом, эти машины — не чета бедняге «Детройту». Современные вертолеты, первоклассные.
— Там что, целая эскадрилья?
— Да нет, всего двое.
Мария покосилась на него с подозрением:
— Откуда ты знаешь?
— Слышу.
— Тут своего-то голоса не услышишь, не то что… — Действительно, им приходилось почти кричать, чтобы разобрать реплики друг друга.
— Ну что ты! Как можно их не различить! Они такие разные — как бас и сопрано. Вот этот, ворчливый, «Ми-2». Отечественный. А вторая — иностранка, «Алуэтта». Она реактивная, чудо техники, большая кокетка. Носит свой пропеллер, как бантик на шляпке.
Маше стало смешно.
— Может, еще и губы красит?
— А вот посмотришь сама. — Он прислушался. — Висят над местом аварии. Надо бы им чем-то посигналить. А то ребята сейчас начнут там мой труп искать.
— Хорошо, — убито сказала Маша. — Я посигналю.
Она так боялась наступления этого момента — и вот он настал. Они с Иоанном расстанутся. Вероятно, навсегда.
Может, это и к лучшему. К чему лелеять напрасные надежды…
Через несколько минут перепуганные обитатели поселка «Солнечный» с ужасом увидели: на красной черепичной крыше крайней дачи, ухватившись рукой за печную трубу, стоит девушка в цветастом сарафане.
— Сюда, сюда! — кричит она и размахивает, точно флагом, полиэтиленовым полотнищем для парников.
Дочь Николая Константиновича Колосова сошла с ума!
— Слезьте немедленно, — требуют у нее. — Что вы делаете?
Но она не унимается, все сигналит и сигналит, соседей же пытается успокоить:
— Не волнуйтесь! Это просто «Ми-2» и «Алуэтта»! Он ворчун, а она кокетка!
Постепенно все успокаиваются. Заинтригованные люди начинают стекаться к крайнему участку.
Только Антон Белецкий не высовывается из дома. Но и он следит изнутри за происходящим. Так приплюснул лицо к стеклу, что нос превратился в свиной пятачок.
Больше никто из дачников не боится, а страшно одной Маше. Пусть крыша отцовского дома — это не восьмой этаж, но все равно высоко! Перед глазами так и стоит несчастная кошка Белоснежка. Однако девушка не покинет своего поста, пока ее не заметят друзья Иоанна: ведь она ему обещала. Главное — крепче прижаться к кирпичной трубе и думать о чем-то другом.
«Алуэтта» — по-французски означает «жаворонок». Они это проходили в школе, во втором классе. Даже песенку разучивали про маленькую раннюю птичку — правда, нехитрые детские куплетики тогда поразили Машу своей кровожадностью.