В этом сборнике приводится цитата из выступления Станислава Маркелова на митинге 30 ноября 2008 года.
"Я устал встречать имена своих знакомых в криминальных хрониках. Я устал от того, что я открываю уголовные дела и первым же пунктом обвинения идет то, что человек является представителем движения антифа. И за это не только предъявляют обвинения. За это арестовывают и сажают. Я устал читать криминальные хроники и ловить списки убитых. Это уже не работа. Это уже вопрос выживания. Нам нужна защита от нацистов. Нам нужна защита от мафиозных властей. Даже от тех же правоохранительных органов, которые просто часто прислуживают им. Нам всем нужна защита. Надеюсь, что это будет".
Менее чем через два месяца не стало уже самого Станислава.
Так каким он был? Современники свидетельствуют.
"Он верил в способность людей что-то менять".
"Маркелов был романтиком".
"У него было обостренное чувство справедливости".
"Корифей правозащиты".
"Левые потеряли очень мощного потенциального лидера".
Вячеслав Измайлов из "Новой газеты" пишет в сборнике.
"В Стасе (Маркелове) и Наташе (Эстемировой) я видел продолжателей дела Анны (Политковской)".
"Мальчик со светлым взглядом". Таким запомнила его председатель Комитета "Гражданское содействие", член правления "Мемориала" Светлана Ганнушкина.
"Это мальчик, с которым мы познакомились, когда он еще был волонтером в "Мемориале", мальчик со светлым взглядом. Бегал такой мальчишечка с хвостиком. Как-то постепенно к нему уже стали обращаться не как к волонтеру, а как к профессионалу-юристу. Потом из него вышел адвокат высокой квалификации и огромной общественной активности. Человек, который брался за самые трудные дела. Ужасно, когда уходят такие молодые люди, не в очередь уходят, и когда уходят таким образом. Страшно, когда вся эта сегодняшняя система - и правоохранительная, и общественная структура таковы, что защитить этих людей мы не умеем".
Из последнего интервью Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой.
"... у нас нет законов, а есть только правоприменительная практика, которую аранжируют сами правоохранительные органы".
Доктор юридических наук, член Союза писателей Москвы Илья Рассолов с адвокатом Станиславом Маркеловым впервые встретился в эфире Радио Свобода, в программе "Человек имеет право".
Автор этих строк вел ее в 2003-2007 годах, и Станислав Маркелов был желанным гостем этой передачи. Мне сразу приглянулся светловолосый человек с лучистым взглядом, но высеченный из камня, жесткий и непоколебимый в отстаивании своих принципов.
Илья Рассолов размышляет о Станиславе.
"Я очень удивился, когда он мне сказал, что он возглавляет Институт верховенства права. Потому что в основном в нашей стране привыкли говорить о верховенстве закона - плохого, хорошего, но все-таки закона. Вот верховенство права - это для меня высшая ценность нашей правовой системы и общей концепции сегодняшнего правопонимания. Потому что право мы не сводим к закону. И вот эта ценность, и вот этот диалог, который у нас завязался там же, на Радио Свобода, послужили дальнейшему контакту - открытому, дружескому - по различным делам: гражданским, уголовным. Я горжусь, что я его знал, что я был современником Стаса. Это высококлассный профессионал. Это человек, который себя очень хорошо позиционировал в судебных процессах. Для меня он всегда остается живым, он остается рядом".
В сборнике "Станислав Маркелов: Никто, кроме меня" представлены фотографии адвоката.
Вот на этой "Стасику 3 года".
"Стас с мамой Ириной Платоновной по дороге на дачу в Гороховку".
"У костра в летнем лагере имени Че Гевары в Краснодарском крае".
"С Анной Политковской в Чечне".
"Там же в гостях у Натальи Эстемировой".
"В Минске, с женой Галинкой".
А вот фото совсем еще юной Насти Бабуровой, погибшей вместе с ним.
На странице 197 сборника - стихи философа Петра Рябова.
Ты никогда не будешь старым
Угрюмым мрачным ворчуном,
Понявшим: жизнь пропала даром
И сожалеющим о том.
Но вечно юным зубоскалом,
Жизнь превратившим в карнавал,
Успевшим совершить немало,
Убитым в спину наповал.
***
Они шли по Пречистенке и оживленно разговаривали. Стас и Настя, матерый столичный адвокат и молодой журналист-антифа, девушка из Севастополя. Ей было 25, ему 34.
***
"Мало кто разбирался в неонацизме, антифашизме, неформальных молодежных объединениях лучше нее".
Так говорят об Анастасии Бабуровой коллеги. Отец Насти вспоминает: ей много раз угрожали. И Станиславу Маркелову тоже. За несколько дней до его убийства умерла мать адвоката. Ей "посчастливилось" не дожить до расправы над сыном. На ее похоронах к Станиславу подошел человек и отозвал его в сторону.
"Опять пугают. Не дождутся!" - сказал он, когда вернулся. Об этом поведал старший брат Маркелова Платон.
Дождались.
***
Они возвращались с пресс-конференции и оживленно разговаривали.
С последней пресс-конференции Станислава Маркелова.
ПОСЛЕДНЯЯ СТАДИЯ НЕНАВИСТИ ЖЕНЩИНЫ
- Знаешь, я его терпеть не могу. Смотрю на него - и выть хочется. Даже не выть, а голосить, орать свиньей недорезанной.
А вчера глянула, как он жрет, и поняла - я его ненавижу.
***
"Как он жрет". Последняя стадия ненависти женшины.
ПОХОРОННЫЙ ВАЛЕРИК
Валерика знает весь Владикавказ. Его кличка - "похоронный обормот". Дело в том, что Валерик регулярно отмечается на траурных мероприятиях. Кого бы ни провожали в последний путь, Валерик тут как тут. Он узнает об ушедших в лучший мир из газетных некрологов и непременно заявляется на похороны.
Вы воскликните: "Какой же сердобольный, этот Валерик!", и попадете в молоко. Он как правило не знает умершего. А даже если и пересекался с ним на планете Земля, то отнюдь не за дружеским застольем, и если бы в Северной Осетии не существовало обычая "На похороны приходят все желающие", то усопший страстно негодовал бы против присутствия на них Валерика.
Придет похоронный обормот к часу дня - времени выноса почившего из дома, и встанет со скорбным видом у гроба.
Начинается краткое прощание, и Валерик корчит такие фальшивые печальные рожи, что однажды возмущенный брат покойного, знающий похоронного обормота еще и как грязноязычного тунеядца, чуть было не выгнал его взашей. Нельзя. В Северной Осетии похороны - святое дело.
И вот наступает самая радостная для Валерика часть траурных мероприятий - поминки! Он уминает за обе щеки вареное мясо и пироги, запивает их неимоверным количеством водки и, лоснящийся как болотная грязь, топает домой.
Здесь его ждет старенькая мама, у которой он вместе с братом-рецидивистом вымогает пенсию.
(Сейчас Хаджибекир лежит в психушке. Последнее его пристрастие - швыряние камнями по автомобилям и прохожим.)
У Валерика есть строгий, черного цвета, похоронный костюм, и если вы с не знакомы с похоронным обормотом, то в нем он вполне может сойти за добронравного протестанта. Но вот Валерик заговорит, и через полминуты вы чувствуете себя вываленным в помоях. Из его рта вылетает не знающая границ непристойность. Он изощренно ругается и кого-то проклинает. Проклинает и подзаборно матерится.
К счастью Валерика, люди во Владикавказе (как и повсюду) умирают каждый день, обеспечивая тем самым ему и подобным дармовую еду и выпивку.
Вздрогнули, Валерик! Приятного аппетита!
(Миниатюра посвящена всем североосетинским "Валерикам", презрительно именуемым в народе "хиштхор" - "завсегдатай поминок, бездельник, ходящий на все поминки, видя в них развлечение поесть и выпить вдоволь".)