Простенький деревянный указатель «Школа Пенфилд» оказался настолько незаметным, что она проскочила мимо него и, чертыхнувшись, принялась искать, где развернуться. Насколько ей удалось выяснить, школа Пенфилд была основана еще в 1888 году. Вначале это была обычная церковная школа для самых бедных детей, в основном сирот. Строго говоря, учитывая ее историю, Саламон Хоукинс соответствовал духу заведения куда больше, чем многие из тех, кто учился тут сейчас.
Директор, Роберт Фрили, встретил Тесс в холле. «Привет, мистер Чипс!» Высокий и худой, как жердь, с преждевременной сединой, в твидовом костюме, он как будто появился прямехонько из агентства «Сентрал Кастинг». Конечно, за городом даже в июне по утрам намного прохладнее. И все-таки не настолько же холодно, чтобы облачаться в толстый твидовый пиджак. Да еще с кожаными заплатками на локтях.
— Вас ждут в библиотеке, — пробормотал он и повел ее за собой.
Они оказались в коридоре, на первый взгляд мало чем отличавшемся от любых других школьных коридоров, которых она повидала немало. Но только на первый взгляд, потому что если присмотреться повнимательнее, то сразу бросалось в глаза, насколько Пенфилд богаче, чем та же школа Гвиннс-Фоллз. Не говоря уже о пресловутой Академии Бэннекера. Вроде бы крохотные, едва заметные детали, однако они говорили сами за себя. Так, например, громадная доска, где вывешивали фотографии чемпионов школы по лакроссу и футболу, была из тяжелого дуба, а сами фотографии, судя по всему, протирали от пыли чуть ли не каждый день. Мебель казалась не новой, но выглядела так солидно, словно ее доставили сюда прямиком из какого-нибудь элитного клуба, например, Ассоциации ветеранов авиации. В здании было прохладно, но не из-за обилия кондиционеров, просто толстый камень стен хорошо удерживал свежий ночной воздух. Только царившие внутри здания запахи были типичными для любой школы. Да и неудивительно — ведь школьный мел и дезодорант для мальчиков везде пахнут одинаково.
Саламон Хоукинс, уткнувшись в какую-то книгу, устроился в самом конце длинного библиотечного стола. Напротив каждого стула стояли одинаковые лампы с зелеными абажурами, хотя яркое солнце, пробивавшееся внутрь библиотеки сквозь деревянные жалюзи на окнах, делали их абсолютно лишними. Напротив юноши за тем же столом сидел какой-то мужчина в легком летнем пиджаке. Преподаватель? Может, библиотекарь?
Лет тридцати пяти или чуть больше, с мягкими чертами лица… Тесс внезапно подумала, что он ей кого-то смутно напоминает.
— Не буду вам мешать, — проговорил директор.
Тесс почему-то показалось, что он немного нервничает. Возможно, сидевший за столом мужчина на самом деле не библиотекарь, а член попечительского совета или просто важная шишка, предположила она.
— Мисс Монаган? — Мужчина поднялся ей навстречу. А Саламон Хоукинс даже не оторвал головы от книги, как будто и не заметил появления Тесс. — Позвольте представиться — Чейз Пирсон.
Тесс машинально протянула ему руку, только потом уже заметив, что сам он этого не сделал.
— Ах, ну да, конечно. Вы ведь один из сотрудников нынешнего губернатора, верно? Глава комиссии по правам несовершеннолетних, правильно? — «И уже подумываете, небось, о кресле вице-губернатора, а может, и о чем-то получше — это уж как фишка ляжет». Во всяком случае, если верить тому, что рассказывает дядюшка Дональд, семейство Пирсонов принадлежало к сливкам общества, у них было все — связи, положение, голубая кровь. Его имя, Чейз, по всей видимости, должно было напоминать о его родстве с тем, кто подписал Декларацию независимости от лица жителей Мериленда — правда, весьма отдаленном родстве.
— Я — уполномоченный представитель комиссии по правам детей и подростков, — немного напыщенно объявил он. «М-да, — с насмешкой подумала Тесс, — какой удар по самолюбию, да еще при таких политических амбициях! Чтобы кто-то не узнал его в лицо… да еще не помнил на память, как правильно звучит его титул». — Ранее по специальному заданию губернатора я возглавлял комитет по расследованию случаев насилия над подростками. Люди часто путают их. Но сегодня я здесь в качестве попечителя школы Пенфилд. Считайте меня как бы опекуном Саламона Хоукинса.