— Ни в одной базе данных этой информации нет. Вы просто не можете знать точно, интересы кого я представляю, — отрезала Тесс и с некоторым интересом стала ждать, что он на этот ответит.
— Чьи, — поправил Саламон, в первый раз за все время взглянув на нее. Довольно симпатичный юноша, вернее, становится симпатичным, когда улыбается. Глубоко посаженные глаза и резкие черты лица подчеркивала короткая стрижка. Вернее, это и стрижкой-то трудно было назвать, потому что волосы у него на голове были острижены настолько коротко, что, вероятно, даже не нуждались в расческе. — Чьи интересы. А не интересы кого.
— Послушай, есть человек, который хотел бы помочь тебе оплатить учебу в колледже или дать денег, чтобы ты мог съездить в Европу… да не важно, на что. Что тут такого и из-за чего весь этот шум?! Какое, вообще, имеет значение, кто именно меня нанял?
Тесс говорила, обращаясь к Сэлу, но парень, словно забыв о ее существовании, а может, и намеренно игнорируя ее, молча уткнулся в книгу. Видимо, кроме правил грамматики, его мало что волновало. Ах да — еще он настаивал, чтобы его имя произносили именно так, как ему нравится.
— Сэл — круглый отличник по всем предметам. Его с распростертыми объятиями возьмут в любой колледж, притом без всякой оплаты, — сказал Пирсон. — Так что он не нуждается ни в чьих деньгах, чтобы учиться дальше. И в особенности, если эти деньги запятнаны кровью, — с нажимом добавил он.
— Забавно — мне казалось, что раньше вы всегда ратовали за то, чтобы жертвы непременно получали компенсацию. И вот когда речь зашла именно о компенсации, вы первый заявляете, что в ней никто не нуждается.
— Возможно, Лютер Бил убил одного Донни, но он был на волосок от того, чтобы прикончить каждого из детей, кто был свидетелем той страшной трагедии на Батчерз-Хилз. Я требую, чтобы он держался подальше от Сэла. И мне нет дела до того, что он твердит о своем глубоком раскаянии. Тигр не может перекраситься.
— Леопард не может перекраситься, — поправил Сэл.
— Не перебивай, Сэл, — отмахнулся Пирсон.
— Просто тут именно так, — упрямо возразил Сэл. — В том рассказе, который я сейчас читаю. — Он перевернул страницу, и в глаза Тесс бросилась красочная картинка — крокодил, сжавший свои страшные челюсти на хоботе слона. «Киплинг, „Книга джунглей“, — догадалась она, — сказка о том, как нос слона превратился в хобот». Кстати, неплохой наглядный урок для самой Тесс — учитывая ее непомерное любопытство. «Но почему выпускник элитной школы, круглый отличник, читает совершенно детскую книжку?» — недоумевала она.
— Неужели вы считаете, что Сэл ни в чем не нуждается? Даже если он поступит в колледж и получит стипендию, разве ему помешают лишние деньги? Возможно, ему нужна машина… или новый компьютер? Мой клиент был бы рад ему помочь.
При упоминании о машине Сэл навострил уши и бросил на Пирсона быстрый, умоляющий взгляд, словно спрашивая: «А что в этом плохого?» Пирсон упрямо покачал головой.
— Вам хорошо говорить, — недовольно проворчал Сэл. — У вас-то самого небось «порше».
— Школа Пенфилд — частная собственность. Сэл останется тут на все лето, у него дополнительные занятия по математике и химии с биологией. Я бы попросил вас — в качестве личного одолжения — больше не приезжать сюда и не пытаться увидеться с ним. Если же вы не выполните мою просьбу, я не остановлюсь перед тем, чтобы обратиться к властям, и добьюсь, чтобы вам официально запретили это делать.
— Вы намерены получить официальное постановление суда, согласно которому мне будет запрещено даже приближаться к нему? Не смешите меня. И что вы им скажете? Что я наброшусь на него, повалю его на землю и стану силой совать ему деньги в карманы?
— Сэл — мой подопечный, я несу за него ответственность, — чопорно заявил Пирсон. — Вы не первая, кто злонамеренно старается вытащить на свет божий его прошлое. Когда Била два месяца назад выпустили из тюрьмы, на нас посыпались телефонные звонки. Какие-то идиоты с телевидения совсем сошли с ума — решили устроить целый спектакль этакого примирения. Мерзость какая! Они тоже предлагали нам деньги — как и вы. Так вот, вам я скажу то же самое, что и им, — я сделаю все, чтобы жизнь Сэла была безоблачной. И не позволю, чтобы она была омрачена постоянным напоминанием о то, что произошло пять лет назад.
Тесс обвела взглядом роскошно обставленную библиотеку, где книжные шкафы ломились под тяжестью книг, бросила взгляд на Сэла Хоукинса, отметив темно-синий пиджак, брюки цвета хаки и голубую рубашку — точно такую, как носили в Оксфорде. И перед глазами ее вновь встало лицо Трежера, перепачканное дармовым лимонным пирожком. Ей показалось, что он вновь разглядывает ее, укрывшись в заброшенном доме, словно зверек в своей норе.