— Миссис Мотт, мне кажется, что когда я звонила вчера, то упоминала, что ваше время будет оплачено. То есть… я понимаю, что мы отвлекаем вас от работы, и, естественно, будет справедливо, если мы компенсируем вам потраченное время.
— Мисс Мотт, — с нервным смешком поправила ее Уилла. — Но… боже правый, для чего мне брать с вас деньги, тем более когда я вряд ли чем-то смогу вам помочь? Но вообще-то… — Она снова принялась вглядываться в лицо Джекки. — Знаете, а вы сейчас стройнее, чем были в то время, я не ошибаюсь? Поэтому-то я и не узнала вас с первого взгляда. Намного стройнее.
— Естественно, — сердито буркнула Джекки. — Я ведь была беременна, когда обратилась в агентство.
— Нет-нет, дело не только в этом. У вас лицо было тогда более пухлым, чем сейчас. И еще вы носили очки — как будто хотели, чтобы вас не узнали. Знаете, из-за них вы даже казались старше, чем на самом деле.
Тесс вдруг вспомнился снимок, который дала ей Джекки, — фотографию ее так называемой «сестры» Сьюзан Кинг. Тогда Джекки явилась к ней под именем Мэри Броуни. Уилла права, решила она про себя. Или просто нечаянно попала в точку. Джекки в восемнадцать лет явно весила куда больше, чем сейчас. Может, именно лишний вес и был причиной того, что она выглядела старше своих лет?
В комнате раздался глухой стук, словно от падения чего-то тяжелого, за которым последовал пронзительный детский вопль:
— Мисс Мотт! Мисс Мотт! Брейди говорит, что я похожа на Квазимодо!
— Крисси — Квазимодо! Крисси — Квазимодо! — послышался ликующий хор детских голосов.
— Простите, — забеспокоилась Уилла. — Пойду дам им каждому по пакетику сока. Упаковка стоит в гараже. Может, это хоть на какое-то время заставит их сидеть тихо.
Не успела она уйти, как Джекки больно пнула Тесс в лодыжку острым концов туфли:
— Дайте ей немного денег.
— Она же сама сказала, что деньги ей не нужны.
— У этой женщины в голове вместо мозгов одно дерьмо. Кому же не нужны деньги? Мы ведь по дороге сюда заезжали в банкомат, и я видела, как вы взяли наличность. И это мои деньги — разве нет? Так что заплатите ей!
Уилла вернулась из гаража и, извинившись, протиснулась мимо них в дом, держа под мышкой упаковки с соком. Ее появление было встречено новым шквалом детских криков. На мгновение шум улегся, но вскоре возобновился снова, когда малышня принялась шумно спорить, кому достался сок повкуснее. Поскольку в этот день явным предпочтением пользовался виноградный, бедной Уилле пришлось снова мчаться в гараж и тащить в дом еще одну упаковку. Прошло не менее десяти минут, прежде чем она снова присоединилась к ним.
— Да, да, теперь я вспомнила, — запыхавшись, пробормотала она, когда они смогли снова вернуться к прерванному разговору. — Были еще какие-то проблемы с отцом вашего ребенка… какая-то странная история. Не помню, в чем там было дело, но такое случалось нечасто.
— Отец моего ребенка не имеет к этому делу никакого отношения. Забудьте о нем, — нетерпеливо перебила Джекки. — В конце концов, я прекрасно знаю, кто это был. Сейчас меня интересует, к кому попал мой ребенок.
Уилла старательно наморщила брови и беззвучно зашевелила губами, явно изображая напряженную работу мысли. «Осталось только подпереть кулаком подбородок, и получится вылитая скульптура Родена, только в женском варианте», — хмыкнула про себя Тесс. Она была даже немного разочарована, когда Уилла этого не сделала. С тяжелым вздохом Тесс вытащила из рюкзака бумажник, извлекла из него двадцатидолларовый банкнот.
— О боже… только не подумайте, пожалуйста, что я делаю это исключительно ради денег! — запричитала Уилла.
Тесс вытащила еще двадцать долларов, потом десять и, сложив купюры, положила их на колени Уиллы. Копаясь в бумажнике, она случайно обронила на колени Уилле одну из своих визиток. Уилла подождала немного, не сводя жадного взгляда с бумажника, словно надеясь, что денежный дождь продлится еще немного, но этого не произошло. Убедившись, что это все, она со вздохом сложила купюры и сунула их в карман пиджака вместе с визиткой Тесс. Остается надеяться, что у нее нет привычки совать в карман сопливые платки, подумала про себя Тесс. Хотя у нее сложилось впечатление, что Уилла Мотт не из тех, кто выкинет двадцать долларов, даже если банкнот окажется весь в соплях.