Обладательница украденных украшений долго не препиралась и под угрозой отбывания длительного срока рассказала о своем возлюбленном все, что знала. А знала она, как выяснилось из бесед, немало. Рябой проживал в районе Марьиной Рощи в деревянном двухэтажном доме, где кроме него по соседству проживало еще пять семей. Оперативники уже разместились в соседних домах и ждали появления Рябого. Счет шел на часы.
– Ждем его появления, товарищ старший майор. По оперативным данным, он прибудет где-то около пяти часов вечера, – ответил Седых.
– Хорошо. А теперь давайте поговорим об убийстве конструктора Колокольцева. У вас есть какие-нибудь подвижки, капитан?
– Опрашиваем свидетелей, товарищ старший майор, – заговорил капитан Максимов. – По показаниям водителя известно, что один из убийц конструктора был рыжим. Высокий, крепкий, плечистый, на вид ему около двадцати пяти лет. В уголовной среде такой типаж не наблюдается. Не исключено, что этот рыжий персонаж гастролер: приехал в Москву, чтобы подзаработать. Сейчас таких гастролирующих банд в Москве десятки…
– С сегодняшнего дня вводим усиленное патрулирование. Этого рыжего мерзавца мы должны поймать в кратчайшие сроки! Патрулирование будет проходить вместе с военными. Проверять документы у всех подозрительных без разбора, невзирая ни на чины, ни на звания! Если будет хотя бы малейшее сомнение в достоверности документов и личности, задерживать незамедлительно! А уж в отделе мы разберемся, какая птица нам попалась. Ну и вас тоже прошу подключиться к нашей работе, – обратился старший майор Рудин к командиру военизированного батальона. – Все, совещание закончено! На рабочем месте нужно быть в половине четвертого. Будем брать банду Рябого.
Глава 7
1942 год, ноябрь
Прекрасный подарок
Накатил ноябрь, мало чем отличавшийся от ноября сорок первого года. Разве что днем неожиданно случалась оттепель, но вот к ночи подмораживало так, что город превращался в один сплошной каток. Милиция в полночь выгоняла дворников на улицу, чтобы сбивали сосульки с крыш домов, скребли на тротуарах лед и засыпали его песком. К утру обычно на дорогах царил полнейший порядок, и москвичи, не опасаясь поскользнуться и расшибить голову, торопились к рабочим местам.
Город смотрелся приветливо и безопасно.
С дворниками у Максимова сложились особые отношения. Среди них выделялся шестидесятилетний саженного роста и невероятно крепкий татарин по имени Ахмет. Дворником он начинал служить еще при Николае Втором, и, как сам говорил, дворницкая профессия у них в роду считалась наследственной. Еще дед, приехав из Казани в Москву вместе с родителями, служил дворником при Александре Втором, а его сын дворничал при Александре Третьем. Незадолго до своей кончины родитель торжественно, как это делает самодержец, передавая скипетр наследнику, вручил сыну поистрепавшуюся метлу и завещал:
– Держи, сынок… Теперь эта метла твоя. Она тебя и накормит, и напоит, и уважение в обществе принесет. А еще служи государю честно, как дед твой и отец.
После смерти родителя освободившееся место (вместе с дворницкой каморкой и младшим полицейским чином) перешло в наследство к Ахмету, который никогда не забывал завет родителя. Старался служить честно при любой власти: при Николае Втором, при Временном правительстве и теперь, при большевиках. Поначалу Ахмету казалось, что большевики пришли ненадолго, воспринимались как некий казус перед грядущей постоянной властью. Однако время шло, а ничего не менялось. И вскоре стало понятно, что советская власть надолго.
Огромный, в белом переднике, с метлой в руке и с бляхой на широкой груди, он олицетворял собой порядок и чистоту. Не забывал о своей второй обязанности: докладывать в отделении милиции обо всем подозрительном, что происходило на подконтрольной территории. А глаз у него был верный.
В этот раз ближе к полуночи в одном из домов Ахмет заметил троих неизвестных. Они с большими тюками выходили из подъезда. Но когда он хотел приблизиться, то неизвестные быстро скрылись в ночи. Рассмотреть их дворнику не удалось. А в подъезде обнаружились четыре ограбленные квартиры, принадлежавшие уехавшим в эвакуацию. Вынесли буквально все, даже половики, лежавшие перед дверью.
А еще у дома крутился какой-то малой, не иначе как наводчик. Заметив подошедшего Ахмета, он мгновенно ретировался и в последующие дни более не показывался. Не исключено, что малец присматривал подходящую квартиру для последующего грабежа.