– Ну как, неплохо, а? – с гордостью спросил Уаймен.
– Как вам удалось этого добиться? – прошептал Говард, придвигаясь ближе к экрану.
Изображение казалось ясным, как на экране телевизора. У мужчины были черные волосы, уже начавшие редеть, и густые черные усы. Если в ФБР есть данные на этого человека, не составит никакого труда удостовериться, что это именно он.
– Я тебе говорил, что ему понравится! – обратился Уаймен к Макдауэллу.
Он опять повернулся к Коулу.
– Я не удивлен, что ваши люди незнакомы с этим методом, он почти полностью засекречен. Мы разработали его для военных. При его использовании необходим очень мощный компьютер. Программа анализирует каждую точку на снимке и затем выполняет ряд сложных расчетов. Мы запустили ее в пятницу и занимались этим все выходные.
– Не забудь сказать ему о пространственной программе! – напомнил Макдауэлл.
Уаймен крутанулся в кресле и спросил с довольной ухмылкой:
– А ты думаешь, он поймет? Я и то с трудом понял!
Мужчины оба фыркнули, как школьники.
– Мы можем рассказать о пространственных масках, которые удалось получить путем частотной детализации, – предложил Макдауэлл и захихикал, словно девчонка.
– Ну ладно, – засмеялся Уаймен.
Говарду было неприятно сознавать, что он является объектом их насмешек, но он понимал, что в данном случае нуждается в их специальных знаниях.
– Сколько лиц вам удалось получить? – спросил он, отхлебнул кофе и сморщился – напиток был с сахаром.
– Около дюжины, – ответил Уаймен. – Мы отобрали те, что, как мы считали, нужны вам больше всего – парней, стоявших на земле под самолетом, и снайперов. Если вам нужен еще кто-то, скажите нам, и мы получим их изображения через пару дней.
Он нажал на несколько клавиш, и снимок лысеющего мужчины сменился изображением молодого человека в очках. Оно было таким же четким, как и первое.
– Поразительно! – затаив дыхание, произнес Говард.
Уаймен показал ему остальные картинки – женщину, снайперов, машины, башни. Все они были точно в фокусе. Прекрасно просматривались все детали. Можно было даже рассмотреть небольшой напоминающий крест шрам на щеке одного из снайперов. На оригинальной видеопленке лицо снайпера казалось просто неясным пятном.
Уаймен откинулся на стуле, гордо улыбаясь.
– Вам следует посмотреть все, что мы сделали, – сказал он. – Ваша пленка выглядит теперь как голливудский фильм!
– А для кого вы обычно выполняете такую работу? – поинтересовался Говард.
Уаймен усмехнулся.
– Для военных, ЦРУ, Агентства по борьбе с наркотиками… Все они нуждаются в наших программах. Просто пока они не все о них знают. Мы можем выбрать лицо в толпе на расстоянии нескольких тысяч ярдов. После волнений в Лос-Анджелесе мы выполняли подобную работу для местной полиции…
– Ну да, только они и близко нас не подпустили к видеопленке Родни Кинга! – вмешался Макдауэлл и по своему обыкновению хихикнул. – Никогда не мог понять логику их рассуждений…
– Конечно, ведь видеозапись не лжет, – откликнулся Уаймен.
Говард нахмурился. Оба программиста вели разговор на каком-то своем, особом языке. Казалось, что беседуют инопланетяне.
– Я не улавливаю ход ваших мыслей, – признался агент.
Мужчины переглянулись, как будто решая, стоит ли посвящать его в некую грязную тайну.
– Ну как ты думаешь, он сможет это оценить? – наконец спросил Уаймен.
Макдауэлл пожал плечами.
– Он ведь фэбээровец. Может выдать…
Уаймен ухмыльнулся.
– А мы уничтожим свидетеля. Бывает, что и кирпич на голову падает…
Оба программиста опять рассмеялись. Отсмеявшись, Уаймен подвел Говарда к другому терминалу.
– Мы бы не стали вам этого показывать, но только так вы сможете получить представление о том, какие штуки иногда проделываются с видео- и компьютерными изображениями, – сказал он. – Вы поймете, почему при современном развитии техники нельзя больше доверять даже увиденному собственными глазами. И почему нам кажется забавным, когда кто-нибудь говорит, что видео не может лгать. Помилуй Бог, одни и те же люди смотрят «Терминатора» и понимают, что все эти спецэффекты созданы на экране с помощью компьютера, но в то же время воспринимают сюжеты, снятые на видеопленку для программы новостей, как нечто подлинное! Нам всем предстоит осознать, что верить фотографии или видео больше нельзя – их очень легко подделать.
– А ты помнишь снимки Каролин Перо? – опять вмешался Макдауэлл. – Росс Перо снял свою кандидатуру во время президентской предвыборной кампании 1992 года после того, как узнал, что изображения его дочери в сомнительном виде стали достоянием гласности. Нам давали снимки на анализ. Они оказались фальшивкой, но очень искусно сделанной. Прекрасная была работа!
Он подмигнул Уаймену.
– Хорошо хотя бы то, что мы знаем, откуда они исходят.
Уаймен кивнул.
– Не имело значения, фальшивка это или нет. Перо понимал, что основная масса людей просто верит тому, что видит, особенно если это опубликовано в крупнейших газетах.
Он нажал несколько клавиш, и на экране появилось изображение двух мужчин. Один был в темно-синем костюме, другой – в военной форме. Мужчины обнялись и пожимали друг другу руки. Это были Джордж Буш и Саддам Хусейн. Говард в изумлении уставился на Уаймена.
– Подождите, дальше будет еще забавнее, – пообещал тот.
Говард перевел взгляд на экран. В комнату вошла женщина в синей блузке и жакете. Агент без труда узнал в ней Маргарет Тэтчер, бывшего премьер-министра Великобритании. Она поцеловала иракского диктатора в щеку, а затем все трое повернулись лицом к камере, улыбаясь и кивая зрителям.
– Этого никогда не было, – пояснил Макдауэлл, подходя к Говарду и кладя руку ему на плечо. – Но ведь выглядит правдоподобно, не так ли?
Говард задумчиво покачал головой.
– Это опасно, – наконец проговорил он.
– Если попадет не в те руки, – согласился Уаймен.
– Это опасно в любых руках, – поправил его Говард.
– Смотрите, что там происходит! – воскликнул Макдауэлл, кивая на экран.
Картинка изменилась, теперь она представляла собой не офис, а спальню. Три действующих лица – ведущие политики мира – лежали обнаженные на огромной кровати. Говард поморщился. Наклонившись, он выключил монитор.
– Итак, специальный агент Говард, я догадываюсь, что вам нужны распечатки, – сказал Уаймен. – Я имею в виду изображения снайперов. А может быть, напечатать вам и нашу троицу? Можно и вас поместить рядом с ними, если хотите!
– Мне вполне хватит снайперов и мужчин, которые стояли на земле под самолетом, – ответил Говард.
– Лица можно дать крупным планом, если нужно.
– Отлично! – обрадовался Говард. – Сделайте, пожалуйста, несколько экземпляров.
Макдауэлл подошел к большому принтеру и включил его. Уаймен начал работать на клавиатуре. Через несколько секунд принтер загудел, и появилась первая распечатка. Смяв пустую жестянку из-под пива, Уаймен бросил ее в мусорную корзину и спросил:
– А какую музыку желал бы послушать специальный агент ФБР?
В международном аэропорту Балтимора Мэри Хеннесси взяла такси, чтобы доехать до города. Был жаркий день, но водитель – рослый негр в зеркальных солнцезащитных очках – не включил кондиционер. Вместо этого он открыл в машине все окна, и сухой теплый ветер играл белокурыми кудрями Мэри, то отбрасывая их назад, то заслоняя ей лицо. Она с удовольствием закрыла глаза и, подставив голову ветру, наслаждалась его ласковыми прикосновениями.
– Вы из Австралии? – спросил ее водитель через плечо.
– Нет, я англичанка, – ответила Мэри.
Ей было противно постоянно скрывать свое ирландское происхождение, но она знала, что это необходимо.
– Да? Не вижу разницы, – лаконично бросил водитель.
Его локоть лежал на боковом окне машины. В северном направлении к городу вело трехрядное шоссе, и весь проезжавший транспорт не превышал установленного лимита скорости – пятьдесят пять миль в час. Никто из водителей не пытался свернуть не в свой ряд, и вообще движение было лишено той агрессивности, к которой Мэри привыкла на европейских дорогах.