Я секунду молчу, прежде чем выдавить слова, от которых в его глазах вспыхивает желание защитить меня.
— Он убьет меня.
Деклан был вне себя, когда вчера я вернулась домой. Я провела лучшие две недели у него, приходя домой только пару раз, потому что знала, в это время там будет Клара. Я объяснила ему, что мне необходимо так делать, чтобы не возникло никаких подозрений. Проводя все больше времени вместе, я заметила, что Деклан влюбился в меня. Он не скрывал своих чувств ко мне, к нам, и не чувствовал себя виноватым, что между нами возникла такая связь. Мужчина, который всегда излучает власть и авторитет, не только со мной, но и с остальными людьми, которые окружают его. И мне удалось увидеть его уязвимость, которую он хорошо маскирует.
Синяк и ушиб на моем лице прошли до возвращения Беннетта домой этим утром. Мы провели в постели около часа, восполняя его отсутствие за эти пару недель. Он был не в восторге, когда мне пришлось вылезти из кровати и направиться по делам, связанным со статьей, которую я все-таки закончила за то время, которое находилась у Деклана. Беннетт понял меня и согласился, когда я сказала, что мне нужно немного времени на себя, тогда бы он мог восстановить временную разницу, которая стала сказываться усталостью на нем после возвращения из Дубая.
В то время, пока Беннетт находится дома, Болдуин отвозит меня на Норт Мичиган-Авеню, где я провожу большую часть дня, блуждая из одного дорогого магазина в другой, покупая необходимые вещи и аксессуары. Я заглядываю в «Нейман» и покупаю там пару рубашек Беннетту и несколько галстуков. Перед тем как набрать Болдуина, я решаю сделать последнюю остановку. Пытаясь согреться от пронизывающего ветра, я накручиваю вокруг шеи шарф и направляюсь в «Ла-Перла».
За все время, что я провела с Декланом, я уяснила насчет него одну важную вещь — его страсть к красивому белью. Мне необходимо, чтобы он влюбился в меня еще больше, я буду прикладывать все усилия для этого. Когда я вхожу внутрь, мой желудок сжимается. Когда я нахожусь в магазинах такого типа, я чувствую себя грязной дешевкой. Всегда чувствовала себя так. Я прекрасно понимаю, что у меня странное отношение к моей сексуальной привлекательности; и это все тянется из детства. Только мне стоит подумать об украшении своего тела красивым бельем, я начинаю ощущать что-то отталкивающее внутри — мое тело не имеет для меня никакой ценности — чувство отвращения овладевает мной. Но это не для меня, это все для Деклана.
Просматривая безумно дорогой выбор кружева и шелковых тканей, я выбираю пару трусиков-шортиков, которые расшиты вручную изысканным кружевным узором. Для любителя жесткого секса Деклан много внимания уделяет красивому белью, ему нравится, когда в спальне я в изысканном и женственном белье, поэтому эта пара французских трусиков должна ему очень понравиться. Также добавляю еще парочку нежных шелковых трусиков и пару лифов, перед тем как ко мне подбегает девушка-консультант, назойливо предлагая:
— Не хотите ли все это примерить?
— Нет, спасибо. Я просто хочу пойти и купить эти вещи, — отвечаю я ей, чувствуя, что мне нужно быстрее выйти отсюда, чтобы меня не вырвало. После того как покупаю белье, складываю покупки в более крупный пакет из «Неймана», пишу Болдуину, чтобы подъехал за мной и направляюсь в «Старбакс», который находится ниже по улице.
Болдуин тихо ведет машину, но мне и не хочется разговоров, потому что нам нужна всего пара минут, чтобы добраться до дома. Когда я выхожу из лифта, я удивлена тому, что вижу Жаклин, идущую через гостиную к двери, с ребенком, которого она держит на бедре.
— Жаклин, какой приятный сюрприз, — приветствую я ее, потому что замечаю, что Беннетт идет за ней.
— Ну, Ричард предпочитает больше спать, чем заниматься делами, доверяя это мне, — говорит она немного раздраженно.
Беннетт подходит ко мне и нежно целует в щеку, забирая из моих рук покупки, и объясняет мне:
— Мне необходимо было подписать и просмотреть пару документов, которые Ричарду нужно отправить в срочном порядке.
— Я вижу, — бормочу я и затем поворачиваюсь к Жаклин и ее сыну. — Он быстро растет.
— Знаю. Это восхитительно, не правда ли?
— Наверное, да, — отвечаю я, не желая обсуждать прелести материнства.
— Ну, наверное, мне пора. Ричард скоро проснется и, скорее всего, будет голоден.
Этот парень такой ленивый ублюдок. Всегда был таким. Он обращается с Жаклин больше как со слугой, чем с женой. Очень жаль, но это ее выбор.
— Ох, как тебе не совестно, что ты не можешь задержаться дольше. Я была очень занята последнее время, но нам нужно подумать о совместном обеде, — говорю я, претворяясь, что мне действительно есть дело до нашей фальшивой дружбы.
— Звучит отлично. Я наберу тебя, — отвечает она, затем поворачивается к Беннетту и извиняется: — Мне так жаль, что Ричард не смог прийти сам.
— Не волнуйся, Жаклин. Мы увидимся с тобой позже, — говорит Беннетт, провожая ее до двери. Они обмениваются прощаниями, и он возвращается ко мне, обнимая. — Хорошо провела время?
— Да, очень хорошо. Ты работал все это время?
— Нет. Она зашла ко мне только пару минут назад, — отвечает Беннетт. — Я успел вздремнуть и разобрать чемодан.
— Ты? Разобрал чемодан? — подразниваю я его. — Я впечатлена.
— Это так ты веришь в меня? — отвечает он, посмеиваясь, затем приникает ко мне в поцелуе. — Кстати, Кэл звонил мне в офис, пока меня не было. Кажется, он наслышан о переоборудовании в Дубае и заинтересован в некоторых инвестициях.
— Оу, — восклицаю я, гадая, знает ли Деклан о том, что его отец хочет инвестировать в бизнес Беннетта.
— Он хочет встретиться, но в данный момент не может вырваться из Нью-Йорка, потому что у него очень жесткое расписание, поэтому я хочу наведаться к нему на пару дней для обсуждения возможного сотрудничества. Я хочу, чтобы ты полетела со мной.
— Конечно. Когда мы собираемся вылететь?
— Примерно через пару недель. Также мне необходимо остановиться в Майами по делам.
— Майами? — спрашиваю я, давая ему увидеть мою поддельную растерянность. — Я не заметила этого у тебя в расписании.
— Риелтор позвонил мне, пока ты ходила по магазинам. Наконец-то мы пришли к соглашению по продаже собственности.
— Наконец-то.
У Беннетта огромное количество всякой собственности, и дом на берегу моря в Майами — одна из них. Он владеет им на протяжении долгого времени, почти столько, сколько я с ним знакома, но он никогда не пользуется домом. Даже когда останавливается по делам бизнеса в Майами, он предпочитает останавливаться в отеле.
— Ну, так что... Нью-Йорк?
Улыбаясь, я отвечаю:
— Звучит отлично. Надеюсь, что там ты будешь занят не только бизнесом. Я хотела бы провести больше времени с тобой.
— Я попытаюсь приложить, как можно больше усилий, а сейчас у нас зарезервирован столик.
— Ну, тогда, мне стоит освежиться. Пойду немного полежу в ванне.
— Тебе составить компанию? — спрашивает он сладким голосом, и я киваю, прежде чем поцеловать его в челюсть.
Мы проводим остаток дня вместе, и после изысканной кухни, сытного обеда и смены часовых поясов, Беннетт утомлен и засыпает. Я ложусь рядом с ним и смотрю на него. Я не очень хорошо помню его ребенком. Я представляю его лицо только потому, что видела много фотографий в альбоме родителей.
Он мирно спит, пока я возвращаюсь в воспоминания, как мы играли в саду в детстве. Я многого не помню, но ему нравилось качать меня на качелях. Я говорила ему раскачать меня до облаков, выше и выше, и он раскачивал и толкал качели, прикладывая все силы. Один раз он сказал, что не хочет качать меня, и я накричала на него. Он сказал, что не обиделся, но он, определенно, надулся на меня.
Мы никогда не были лучшими друзьями, а были просто соседями и играли вместе время от времени, когда совпадало, что были вместе на улице. Вскоре после того, как я пошла в детский сад, я переехала, и мы никогда больше не встречались. Когда я увидела его снова, ему было слегка за тридцать. Ничего в нем не казалось мне знакомым, до того момента, пока его мать не показала мне его старые фото. Вот тогда-то я и начала вспоминать, как мы проводили время, пока были детьми.