«Сельвий» ему, впрочем, тоже нравилось, но «Сезар» было созвучно «Цезарь», и в первой своей фотовыставке он это с лихвой использовал. Его куратор, он же – наставник, менеджер и учитель – был доволен.
–Так мы…– Этан оглянулся вокруг, но до них никому не было дела, – того…коллеги?
–Да?! – громко вопросил Сезар. – Ого… так вы из наших?
Так и получилось, что два, необременённых допущениями человека, заговорили о разных вещах в скромном уголке такого же скромного бара.
***
–И давно вы…ну стали интересоваться? – Этана немного напрягало то, что Сезар такой громкий и привлекающий внимание. Но, может быть, это был его метод? А может быть(и от этой мысли у наёмного убийцы потели ладони) он прямо сейчас на задании?
–Я? – Сезар задумался, взгляд его помутнел ещё больше. – Ну, наверное, лет с шестнадцати. Учился у отца!
Этан присвистнул. Семейное дело! О таком он и помыслить не мог. А ведь круто, должно быть, передавать свои секреты! у Этана их скопилось много за годы службы в Бюро. Он глянул с уважением на Сезара, а тот, глядя сквозь стакан, вспоминал, как отец учил проявлять его плёнку и ставить разметку. Эх, детство!
–А я после армии, – застенчиво признал Роджерс. – Вернулся, податься некуда. Ну, вы понимаете.
Сезар не служил, но кивнул, конечно, он понимал. Его состояние, отягощённое несколькими крепкими коктейлями, понимало сейчас всё про военную службу. В этом состоянии он мог даже дать по ней консультацию, жаль, что никто не спрашивал.
–Работы нет, а деньги нужны. Ну, повезло, – Этан стыдился своей истории.
–Понимаю! – одобрил Ферно. – И много платят?
Роджерс задумался. На жизнь, хлеб, масло к хлебу и стоматолога ему хватало. Он имел несколько счетов, но толком не знал, что делать с деньгами. По молодости лет хотелось заработать, а потом, когда появились деньги, Этан понял, что тратить ему их не с кем. Он не был уверен, что сможет притворяться перед семьей, и потом…работа у него опасная. Если кто-то узнает, кто он на деле – семье конец. Да и Бюро будет всегда его держать в ежовых рукавицах, будет знать, на что давить.
–Более чем, – признался Этан. – А вам?
–Ой! – Сезар поморщился, – когда как! Когда удачно, и куратор приносит мне в клювике… а когда сиди на пустых макаронах.
–А много работаете? – Роджерсу стало жаль незадачливого коллегу. Видимо, он был плохим наёмным убийцей, может, следил. Он сам был приметным, может, снимали ему по этой причине деньги? На штрафы?..
–Как нахлынет, – признался Ферно. – Проснусь иногда и думаю: надо работать! Иду и работаю. А иногда руки не шевелятся будто. А сроки поджимают, если заказ висит!
Ферно глянул с возмущением на Роджерса, словно это он давал ему такие сроки. К слову, надо заметить, что они снова говорили о разных вещах. И сроки, и заказы – это понятия, которые были у Этана Роджерса. Заказом именовался «клиент», сроком – период от семи до тридцати дней, когда Роджерс должен был оборвать бренное существование мерзавца.
Для Сезара Ферно тоже были «заказы» и «сроки». Но его заказами становились фотосессии и фотосеты с последующей обработкой работ, а сроком – заключённый договором период, за который он обязан был предоставить заказчикам исходный и готовый материал.
И если Сезара Ферно в случае нарушения сроков ждали штраф в обнимку с подпорченной репутацией, то последствия для Этана Роджерса были куда более плачевные. Но Сезар был сторонником духовного и материальное переносил как бремя, а потому лишения, все денежные штрафы казались ему ужасным оскорблением, именно поэтому когда он упомянул «сроки» и «заказ» его лицо стало страдальческим.
«Бедняга!» – подумал Этан Роджерс с нежностью. Он не был суровым человеком. Он выполнял свой долг, получал деньги, но сочувствие в нём не умерло. Сочувствие не было его клиентом. Оно жило. И наёмный убийца от души сейчас переживал за молодого, перенявшего семейные тайны, но не добившегося успеха, человека.
–Главное в этом деле дисциплина. Даже если не выходит, вы гуляйте, думайте, изучайте! – Этан Роджерс был сам себе смешон в роли наставника, но он чувствовал долг перед собственной совестью. Нужно было помочь Сезару! Ведь ему, Этану, никто не помогал. После первого дела его трясло как осиновый лист, и день тогда был такой же промозглый и ветреный как сегодня…
–гулять, думать, изучать…– тупо повторил Ферно, но кивнул, – ага. Я обязательно. Бармен!
–Ему хватит! – заторопился Роджерс, и жестом попросил бармена удалиться. – Вам хватит! все ваши не шевелящиеся руки – это вот от этого!