Гильда, вдруг вспомнил он. Гильда Ланди. Может, Гуарино специально упомянул о ней, так сказать, навел Брунетти на ложный след? Так всегда делают в шпионских детективах. Впрочем, нет, отбросил он эту мысль. Гуарино заговорил о синьоре Ланди совершенно случайно и отозвался о ней крайне эмоционально — как же он ее назвал? Неукротимой? Нет-нет. Грозной, вот как. Грозная синьора Ланди. Тоже, значит, гражданское лицо.
Брунетти услышал шум шагов — пришла синьорина Элеттра. Обернувшись, он увидел, что она уже сидит в одном из кресел напротив его стола. Она взглянула на Брунетти, но на самом деле ее заинтересовал вид из окна — крыши, церковь и кусочек безоблачного неба.
Брунетти устроился в своем кресле.
— Что вы хотели мне рассказать, синьорина? — спросил он.
— Я по поводу этого Террасини, — ответила она. — Антонио Террасини. Похоже, это его настоящее имя. — Синьорина держала в руках бумажную папку, которую даже и не подумала открыть.
Брунетти кивнул.
— Он из семейства Террасини в Аспромонте, где этот клан представляет интересы мафии. И заодно — кузен одного из мафиозных боссов.
Эти новости вызвали у Брунетти целый шквал мыслей, но, как бы он ни пытался связать полученную информацию с убийством Гуарино, его смущал один простой факт — у него нет ни малейших оснований не то что для ареста Террасини, но даже для его допроса. Гуарино так и не объяснил Брунетти, почему его заинтересовала та фотография. И теперь уже никогда не объяснит.
— Как вы это выяснили? — поинтересовался Брунетти.
— Он оказался в нашей базе, синьор. Его несколько раз арестовывали под этим именем, но и под псевдонимами он несколько раз попадался. — Синьорина взглянула на Брунетти. — Я вот только никак не пойму, зачем он назвался настоящим именем, когда пошел в казино.
— Может, потому, что в отличие от нас они более тщательно проверяют документы? — улыбнувшись, предположил Брунетти. Не успев договорить, он понял, что так оно и есть на самом деле. — По каким статьям его арестовывали?
— Да обычный набор, — ответила синьорина. — На ранних стадиях карьеры — нападение, вымогательство, торговля наркотиками, изнасилование. А потом он стал работать на Каморру, — добавила она. — С тех пор его дважды обвиняли в убийстве, но оба дела так и не дошли до суда.
— Почему?
— В первом случае бесследно исчез главный свидетель обвинения. Во втором — свидетель обвинения отказался от своих показаний.
Да уж, подумал Брунетти, комментарии тут излишни.
— И где он сейчас? В тюрьме? — спросил он.
— Уже нет. Его освободили по программе помилования заключенных, хотя он провел за решеткой всего несколько месяцев.
— А за что сидел?
— Нападение.
— И когда вышел на волю? — поинтересовался Брунетти.
— Пятнадцать месяцев назад, — дала точный ответ синьорина.
— А где он с тех пор обретается, неизвестно?
— Известно, — возразила синьорина Элеттра. — В Местре.
— И чем он там занимается?
— Живет у своего дяди.
— А дядя чем занимается?
— Помимо всего прочего, держит три пиццерии: одну в Тревизо, одну в Местре и одну здесь, рядом с железнодорожной станцией.
— Помимо всего прочего?
— Он занимается перевозками. Его грузовики возят сюда фрукты и овощи с юга.
— А обратно они что везут? — заинтересовался Брунетти.
— Это мне не удалось выяснить, синьор.
— Понятно. Что-нибудь еще интересное про него узнали?
— Несколько раз его грузовики брал в аренду синьор Катальдо, — с совершенно безучастным лицом сообщила синьорина Элеттра. Можно было подумать, что имя Катальдо ей до этого ни разу не попадалось.
— Ясно, — протянул Брунетти. — Это все? — спросил он.
— Нет. Этот мафиозный племянник, Антонио… Ходят слухи, что у него бурный роман с синьорой Катальдо. — Голос синьорины вряд ли мог звучать еще более равнодушно.
Иногда синьорина Элеттра так раздражала Брунетти, что он с трудом держал себя в руках. Но сейчас он приказал себе успокоиться, вспомнив, как повел себя, оказавшись под перекрестным огнем флирта между Гуарино и синьориной.