«Неужели обезножил? – со страхом подумал он. – Не может быть, все пройдет, и я снова буду нормально ходить».
Снова раздались шаги. В этот раз по коридору двигался не один человек, а двое. За последнее время он хорошо научился различать шаги конвоира.
«Наверное, обед, – подумал он, – выходит, полдень».
Дверца в двери – «кормушка» приоткрылась, и чья-то рука поставила на пол металлическое блюдо с баландой, кружку с водой и кусок хлеба. Когда «кормушка» закрылась, он подошел и забрал блюдо. До закрытия «кормушки» брать еду было запрещено.
Волков быстро съел баланду, от которой еще больше захотелось есть. Снова раздались шаги. Он быстро поставил посуду на место и, ковыляя, отошел в сторону. Снова из «кормушки» появилась рука неизвестного и забрала посуду. Неожиданно дверь камеры открылась.
– Волков, на выход!
Лейтенант заторопился к двери, чтобы не быть наказанным «за лень» конвойным.
– К стене!
За ним с грохотом закрылась металлическая дверь.
– Вперед!
Волков хотел повернуть налево, куда обычно сворачивал, идя на допрос, но сильный толчок конвоира заставил его упасть.
– Вперед!
Его вывели в тюремный двор, в котором уже находилось с десяток людей. На улице шел дождь вперемежку со снегом. Гимнастерка моментально стала мокрой. Вскоре он почувствовал, что начинает просто замерзать. Зубы стали выбивать дробь. В ворота въехал «воронок». Он развернулся, и началась погрузка.
– Куда нас? – спросил он мужчину, который оказался рядом с ним.
– На север….
– Как на север! Ведь я не осужден!
– Там и осудят.
Их быстро довезли до вокзала, где погрузили в товарный вагон. Поезд протяжно свистнул и, лязгая буферами, тронулся.