– Слушай, Никитин! Может, не стоило тебе рассказывать мне все это? Зачем? Ты только посмотри, я остался один. Все мои бойцы погибли ради этих камней, что были в ящиках. Тебе не кажется, что это подло – смерть человека ради камней?
– Нет, Маркелов, не кажется. Они погибли ради того, чтобы настоящий конвой пробился в Смоленск. На эти ценности государство построит танки, самолеты, которые будут бить врага. Я присмотрелся к тебе, Маркелов. Ты – человек надежный и я решил передоверить тебе эту тайну. Главное, что мы дошли до реки и взорвали эту машины на мосту. Здесь в сумке лежит конверт, – произнес Никитин и достал его из полевой сумки. – Нужно каким-то образом сделать так, чтобы немцы подобрали его. Здесь опись того, что мы якобы пытались доставить в Смоленск. Подумай об этом, как это сделать.
Он замолчал и посмотрел на солнце, край которого уже касался верхушек деревьев. Стало темнеть. Наконец последние огоньки в деревне погасли. Никитин снял с петлиц знаки различия, расстегнул карман гимнастерки, достал документы и все это положил на траву перед Маркеловым.
– Может, пойдем все вместе? – спросил его младший лейтенант.
– Нет. Пойду один, – тихо ответил Никитин и, проверив свой пистолет «ТТ», сунул его за ремень.
Достав из сумки нож, он провел пальцем по лезвию и, улыбнувшись, сунул его за голенище сапога. Закинув за плечо тощий вещевой мешок, он протянул руку Маркелову.
– Если что пойдет не так, то, как говорится, «не поминай лихом». В общем, если все в порядке, три раза мигну тебе фонарем от угла крайнего дома. На все про все – часа два. Если через это время сигнала не будет, быстро уходите назад в лес. Ну, бывай, Маркелов.
Никитин хлопнул Маркелова по плечу и зашагал в темноту.
***
Лейтенант Никитин лежал у плетня, прислушиваясь к звукам, которые доносились из открытого окна дома. Иногда тишину разрывал громкий смех, крики Ольги и звуки губной гармошки. Никитин выждал момент и, собравшись, как его учили в школе НКВД, броском преодолел открытое пространство перед домом. Он лег у сарая и буквально вжался в землю. Мимо него прошел высокий худой немец, насвистывая какую-то веселую мелодию. Сердце у лейтенанта стучало где-то у горла, и готово было выскочить из тела. Он заставил себя успокоиться, восстановил дыхание, лишь только после этого стал осторожно продвигаться к дому. Он подобрался к окну и снова затаился.
Мимо него прошел все тот же немец, продолжая насвистывать все тот же мотивчик. Гитлеровец остановился около двери дома, словно прислушиваясь к шорохам летней ночи, а затем рывком открыл дверь и скрылся в избе.
«Пронесло», – облегченно вздохнул Никитин, почувствовав, как между лопаток потек тонкий ручеек пота.
Лейтенант заглянул в тускло освещенное окно. Сквозь неплотно зашторенное каким-то платком окно, он увидел, что в комнате со стаканом в руке сидел толстый унтер-офицер, а двое прыщавых молоденьких солдат тискали зажатую в угол между старым буфетом и печкой Ольгу. Та отчаянно сопротивлялась, тем самым все больше и больше распаляя полупьяных солдат. Унтер-офицер, сидевший спиной к двери, жадно пожирал глазами происходящее, даже не пытаясь остановить своих подчиненных. Один из немцев ударил Лаврову рукой по лицу, разбив ей губу. Алая струйка потекла по подбородку и стала капать на белую нательную рубашку, оставляя на ней бурые пятна.
«Ну, погоди, гаденыш», – подумал Никитин, крепко сжимая в руке финский нож. – Этих двоих я оставлю напоследок, пусть пока развлекаются».
Он перебежал через улицу и оказался у соседней хаты. Лейтенант рывком открыл дверь и в долю секунды миновал сени. В комнате, за столом заставленным мисками с остатками еды, дремал сморенный духотой солдат. Он умер моментально от удара ножа в шею. В спальне на широкой кровати, блаженствуя на роскошной перине, спали еще два солдата. Они лежали на белой крахмаленой простыне, не сняв с себя ни обмундирование, ни грязных сапог. Зажав рот рукой, Никитин перерезал одному из них горло. Кровь упругой и горячей струей ударила в лицо другому немцу, который до этого мирно похрапывал рядом с зарезанным солдатом. Гитлеровец вздрогнул и открыл глаза. Он удивленно посмотрел на лейтенанта, стараясь понять, откуда здесь появился этот незнакомый ему мужчина с окровавленным ножом в руке. Солдат потянулась к автомату, который лежал рядом с ним на табурете. Никитин с силой вонзил нож в его тощую длинную шею.