«Наверняка, в одной из этих русских деревень их ждет разведгруппа русских, которая должна обеспечить им переход через линию фронта. Расстояние между населенными пунктами – пятнадцать километров, – размышлял Вагнер, склонившись над картой. – Необходимо устроить в этих деревнях засады. К этому вопросу нужно подойти очень серьезно, а иначе – фронт….».
Гауптштурмфюрер швырнул карандаш на стол. Тот подскочил, словно теннисный мяч, и упал на пол. Он никак не мог простить себе последней операции, когда на посту заснул один из его солдат и в результате этого он не только не узнал, к кому заходили эти русские, но их не смогли своевременно задержать.
«Сейчас подобное упущение будет грозить серьезными проблемами, от которых его не спасут даже ближайшие товарищи Гесса», – подумал Вагнер.
Он поднял с пола карандаш и посмотрел на стоявшего в дверях адъютанта Зикса.
– В чем дело, Вальтер?
– Вас вызывает к себе штурмбанфюрер.
Вагнер надел фуражку и направился вслед за адъютантом. В кабинете Зикса сидел незнакомый ему мужчина в гражданском костюме. Его редкие светлые волосы были зачесаны назад. В лацкане его пиджака он заметил золотой партийный значок.
– Вы знакомы? – спросил мужчину Зикс.
– Нет, – ответил мужчина.
– Знакомьтесь, это господин Крюгер из аппарата гауляйтера Белоруссии.
«Этого еще не хватало», – промелькнуло в голове Вагнера.
Он выбросил правую руку и громко произнес
– Хайль Гитлер!
***
Услышав шум в кустах, Никитин поднялся с земли и передернул затвор автомата.
– Стой! Кто идет! – выкрикнул он и, держа оружие наизготовку, осторожно направился к кустам. Было темно, и он не сразу заметил в темноте жующую траву козу. Никитин выругался и направился к березе, под которой спала Ольга. Посмотрев на часы, он сел под деревом и, достав из мешка кисет с табаком, свернул цигарку.
«Скоро рассвет, – подумал он. – До Плющихи еще километров двадцать осталось».
Где-то вдали что-то грохотало, и трудно было понять что это – канонада или гром. Никитин посмотрел на девушку. Первые лучи солнца лениво, словно нехотя, проблескивали из-за горизонта и пугливо блуждали по кронам деревьев, прячась в кустах. Ольга спала. Её светлые волосы были веером разбросаны по противогазной сумке, которую она положила под голову, как бы шалью накрывая зелень брезента. По её лицу блуждала умиротворённая улыбка, а носик был слегка вздёрнут. Губы девушки были приоткрыты и похожи на распустившийся утренний цветочек. Никитин смотрел на нее, как завороженный, боясь пошевелиться и тем самым разбудить девушку.
– Ты что, Никитин, так разглядываешь меня? – неожиданно спросила его Ольга. – Чего уставился?
– Да так, сижу и наблюдаю за тобой. А что? – спросил он ее, почувствовав, как краска заливает ему лицо. – Красивая, вот и смотрю.
– Я встаю, Никитин, нужно идти…
Ольга поднялась с земли и стала отряхивать свою одежду от прилипших к ней травинок. Перекусив хлебом и рыбными консервами, они двинулись в путь. Гул канонады становился все отчетливей и отчетливей. В этом гуле уже отчетливо было слышно уханье тяжелых орудий.
– Лаврова! Ты слышишь?
– Да, – коротко ответила она. – Пошли, Никитин.
Выйдя к дороге, они с час лежали в траве, ожидая разрыва между следующими к фронту немецкими колоннами. Дождавшись своего часа, они перебежали дорогу и углубились в лес. Неожиданно для них они услышали шум мотоциклетного мотора у себя за спиной.
– Бежим! – крикнул Никитин и, схватив за руку Ольгу, они бросились бежать.
Позади них раздалась пулеметная очередь. Пули защелкали по стволам деревьев. Они с размаха повалились на землю. В этот момент на поляну выкатил мотоциклист. В люльке мотоцикла седел толстый немец, на глазах которого были надеты большие мотоциклетные очки. Немец дал еще одну длинную очередь, окончательно прижав их к земле.
– Хальт! – выкрикнул водитель мотоцикла и, заглушив двигатель, медленно направился в их сторону.
Никитин попытался пододвинуть к себе автомат, который при падении вылетел из его рук, но очередная очередь немецкого пулеметчика, свела его попытку к нулю. Лейтенант поднялся с земли и поднял руки вверх. Он медленно направился в сторону мотоциклистов, то и дела перекрывая видимость немцам. Не дойдя до них пять метров, он встал на колени.
– Ложись! – раздалось у него за спиной.
Это крикнула ему Лаврова. Никитин, как подкошенный упал лицом в траву. Длинная автоматная очередь опрокинула немцев. Лейтенант вскочил на ноги и, подхватив лежащий на земле автомат, бросился в лес. За ним, не отставая от него, бежала Ольга. Выбившись из сил, они повалились в траву. Обессиленные от бега, они повалились на землю. Никитин хорошо слышал, как тяжело дышала девушка.