И они, ориентируясь на голос, поползли в ту сторону. Неожиданно раздался звук падающей мины. Никитин закрыл голову руками, ожидая взрыва. Он прогремел в метрах десяти от них, обдав их падающей землей. Лейтенант оглянулся назад, стараясь отыскать в дыму Ольгу. Чьи-то сильные руки схватили его за рукав гимнастерки и втащили в траншею.
– Там девушка, – произнес он, прежде чем рядом с ними раздался очередной взрыв мины.
***
Никитин сидел на наспех сколоченном из досок табурете и молча, смотрел в пол. Ему было сложно говорить, разбитые в кровь губы опухли и едва шевелились. Мимо него ходил сотрудник Особого отдела дивизии в звании младшего лейтенанта НКВД. Иногда он останавливался перед Никитиным и, подняв рукой его голову за окровавленный подбородок, пристально вглядывался в его лицо, словно хотел что-то прочитать в его заплывшихся от синяков глазах. Каждый раз после этого он вытирал свои пальцы грязным носовым платком и снова задавал одни и те же вопросы. Никитин вцепился в табурет руками, стараясь не упасть с табурета. Допрос шел уже четвертый час.
– Я еще раз тебя спрашиваю, сволочь, с каким заданием ваша группа перешла линию фронта? Мне нужна, правда и только, правда. Ты понял меня? – брызгая слюной, закричал ему в лицо младший лейтенант. – Молчишь, гад! Если будешь молчать, застрелю прямо здесь! Ты понял меня!
Младший лейтенант расстегнул кобуру и достал наган. Он приставил его к голове Никитина и взвел курок.
– Считаю до трех. Один….
– Я уже вам все рассказал. Свяжитесь с капитаном НКВД Наумовым, он подтвердит все, что я вам рассказал, – еле шевеля разбитыми губами, произнес Никитин. – Свяжитесь с капитаном Наумовым…
– Твой капитан Наумов давно погиб в Минске! Ты понял меня? Погиб! А мертвые рассказать ничего не могут! – опять закричал младший лейтенант прямо ему в ухо. – Мне надоело с тобой возиться, Никитин. Или ты мне все расскажешь, или я прикажу тебя расстрелять! Ты понял?!
Боец, стоявший у входа в сарай, размахнулся и ударил Никитина кулаком в лицо. Когда лейтенант, словно мешок свалился на пол, сотрудник Особого отдела криво усмехнулся.
– Кузьмин! Не так сильно. Ты убьешь его, а он мне живой нужен, – словно подводя итог разговора, произнес младший лейтенант. – Подними его. Что, не встает? Вон ведро с водой, вылей на него.
Боец, не проронив ни слова, выполнил приказ своего начальника. Когда Никитин затряс головой, сотрудник Особого отдела встал из-за стола и подошел к двери сарая, около которой затормозил мотоциклист.
«Кого еще черт принес, – подумал младший лейтенант, наблюдая за мотоциклистом. – Неужели ко мне?»
– Мне нужен Особый отдел, – обратился он к офицеру. – Где он у вас?
– Зачем, вам Особый отдел? – лениво поинтересовался младший лейтенант. – Откуда вы?
– Я, из Смоленска.
– Что у вас? – как бы, между прочим, спросил он офицера по особым поручениям.
– Пакет.
– Давай его сюда. Я из Особого отдела, младший лейтенант Кривоножкин. Еще что-то есть?
Мотоциклист протянул ему пакет. Кривоножкин взял в руки серый конверт и расписался в ведомости. Офицер козырнул и, сев на мотоцикл, покатил дальше.
– Посмотрим, что ты нам привез, – тихо произнес Кривоножкин, ломая печать из сургуча.
Он быстро пробежал глазами по тексту и посмотрел на Никитина, который по-прежнему продолжал лежать на земле.
– Кузьмин! Приведи в порядок лейтенанта, – приказал он бойцу. – Пусть умоется.
– В каком смысле в порядок, товарищ младший лейтенант? – Может, еще и побрить прикажите?
– Ты что, не понял? Его требуют доставить в Смоленск! Теперь. Так что дай ему свое лезвие, пусть и побреется.
Кузьмин плеснул в лицо Никитина остатки воды из ведра и когда тот снова замотал головой, помог ему подняться с земли и, придерживая лейтенанта за локти, повел его к кухне
***
Бои за Смоленск шли уже в пригороде. Отчетливо слышались выстрелы танковых пушек, треск крупнокалиберных пулеметов. В кабинет начальника Особого отдела армии вошла женщина и молча, положила на стол полученную шифровку из Главного управления НКВД СССР. Сделав глубокую затяжку, старший лейтенант НКВД Захарченко загасил окурок в пепельнице и взял в руки донесение. Офицер быстро пробежал глазами по шифровке. Судя по мимике его лица, он был не только удивлен сообщением, но и изрядно напуган.
– Трошин! Трошин! – громко закричал он. – Ты что, оглох!
В кабинет с испуганными глазами ворвался помощник. Он замер у двери. Судя по его виду, он был готов сделать все, чтобы спасти жизнь своему начальнику.
– Приведи ко мне лейтенанта Никитина! – распорядился Захарченко. – Ты что, не понял меня? Я же сказал доставить!