На Тамбовщину он попал в трудное время. Интуиция подсказала ему, чтобы он не присоединялся к крестьянскому восстанию, так как шансов опрокинуть власть просто не было. По новым временам он вел себя незаметно и тихо. Однажды Званцева вызвали в ЧК. Это было так неожиданно, что он сначала решил не ходить, затаиться у своего знакомого до лучших времен. Но, просидев в доме около суток, Георгий набрался мужества и направился в ЧК. Званцев сидел в кабинете оперативника, который вот уже около часа пытался установить его личность. Чекист размахивал перед его носом револьвером, все время, угрожая ему расстрелом.
– Скажите, какая у вас настоящая фамилия? – беспрестанно задавал вопрос чекист. – Какой смысл упираться, если равно тебя завтра расстреляют. Умрешь ты Сидоровым или Ивановым, какая разница.
– Документы лежат перед вами. Я – красный командир, был ранен в боях за Перекоп, почему вы мне не верите? Да, бывший офицер, но кровь я проливал за Россию. Свяжитесь со штабом Фрунзе и вам подтвердят мою личность…
– Странный вопрос, господин штабс-капитан, почему я вам не верю. Я хорошо осведомлен, что вы – бывший сотрудник деникинской контрразведки, а не красный командир. Вот почитайте заявление, вас опознал гражданин Северцев, которого вы в свое время пытали.
«Вот он конец! – промелькнуло в голове Званцева. – Но этого не может быть, я никого не оставлял живым. Северцев? Я не помню Северцева! Это провокация!»
Званцев взял в руки бумагу, на которой большими кривыми буквами сообщалось о нем. Георгий улыбнулся и вернул назад заявление.
– Бред. Он у вас в своем уме или нет? Может мне раздеться и показать вам свои раны, которые я получил в боях за Советскую власть?
Чекист, словно не слыша слов Георгия, продолжал что-то писать, слюнявя огрызок карандаша. Наконец он оторвал свой взгляд от листа бумаги и посмотрел на него.
– Посмотрим, что вы скажите, когда сюда войдет гражданин Северцев.
Чекист поднялся из-за стола и направился к двери.
***
Где-то на улице щелкнул выстрел, затем второй. В ту же секунду тишину разорвала длинная пулеметная очередь. Это в город входила одна из сотен атамана Антонова. Оперативник побледнел и на какой-то миг забыл о нем. Он выхватил из кобуры «Наган» и бросился к окну.
«Что делать? – промелькнуло в голове Званцева, – Убить чекиста и бежать или остаться?»
Он взял со стола в руки заявление Северцева и сунул его в карман брюк. Что-то остановило его. Пуля ударила чекиста в плечо и тот с громким стоном, упал около стола. Револьвер вылетел из его руки и оказался у ног Званцева. Георгий подобрал оружие и выстрелил чекисту в голову. Дверь кабинета приоткрылась и в помещение, вжав голову в плечи, вошел мужчина. Званцев сразу узнал его, это был рабочий из мастерских по ремонту паровозов – Северцев. На лице вошедшего мужчины был страх. Георгий поднял револьвер и дважды выстрелил ему в лицо, а затем начал стрелять по антоновцам.
Где-то на втором этаже застучал ручной пулемет. Званцев отчетливо слышал звон латунных гильз, которые, словно танцоры, запрыгали по мраморным ступеням здания. Неожиданно пулемет замолк. В здании ЧК стало тихо. Недолго думая, Георгий метнулся наверх и, оттащив убитого чекиста от пулемета, открыл огонь по атакующим мятежникам.
Через день он уже работал в ЧК. Опыт работы в контрразведке заметно выделял его из среды других сотрудников ЧК. Через год его перевели в Тамбов, затем в Петроград. Он уже стал забывать свое прошлое, но оно само напомнило ему о себе. Он шагал по Невскому проспекту, когда к нему подошел незнакомый мужчина.
– Извините, но мне знакомо ваше лицо, – тихо произнес мужчина. – Что у вас с лицом, гражданин старший лейтенант?
Он машинально коснулся рукой щеки, где был небольшой шрам, оставленный шашкой красноармейца.
«Откуда он мог знать о нем?» – невольно подумал Званцев, чувствуя, как волна страха буквально захлестнула его.
– Откуда вам известно об этом? – спросил он зараз охрипшим голосом.
«Что делать? – мелькнуло у него в голове. – Бежать?»
– Успокойтесь! Я не побегу в ОГПУ докладывать им, кто вы на самом деле. Я просто хочу передать вам привет от одного нашего общего знакомого.