– Ты хоть понимаешь, Хрусталев, что мы в тылу у немцев! Ты слышишь, лай собак или нет? Это они идут по нашим с тобой следам. А мы из-за тебя не можем от них оторваться, плетемся, как черепахи.
Лейтенант отвернулся от радиста. Внутри его все клокотало от внезапно охватившей его злости. Чтобы окончательно не сорваться, он отошел в сторону и сел под елью.
«Странно, – неожиданно он поймал себя на мысли, – почему вдруг стало так тихо? Ни лая собак, ни уже привычных выстрелов».
– Яковлев! – подозвал он разведчика. – Ты посмотри, что там. Судя по карте, мы где-то недалеко от деревни. Если это так, то в деревню один не ходи, посмотри что там и обратно.
– Есть, товарищ лейтенант!
Красноармеец поправил висевший за спиной немецкий автомат. Через минуту он буквально растворился в зелени леса. Никитин промыл водой подорожник и приложил его к ране Хрусталева. Лейтенант покачал головой, удивляясь тому, как совсем небольшая потертость привела к подобному состоянию ноги. Рана на ноге воспалилась, покрылась зеленоватой корочкой гноя.
– Как? – спросил он радиста. – Идти сможешь?
– Спасибо, товарищ лейтенант, постараюсь. Вроде бы полегчало…
Перебинтовав ногу, Никитин отошел в сторону и снова сел под сосной. Тишина пугала лейтенанта, так как было не совсем понятно, почему немцы прекратили преследование группы. Он посмотрел на часы и поднялся с земли.
«Почему не возвращается Яковлев? – размышлял офицер. – Неужели напоролся на засаду? Если это так, то нам нужно срочно уходить из этого района или все же еще подождать его? »
Он ходил по поляне, то и дело, посматривая в сторону, откуда должен был появиться Яковлев.
– Хрусталев! Как ты? Ты, сможешь идти?
– Да, товарищ лейтенант. А что, мы не будем ждать Яковлева?
Где-то недалеко хлопнул выстрел, затем второй. Из кустов выскочил Яковлев и, взглянув на лейтенанта, громко выкрикнул:
– Уходим, командир! В лесу полно полицаев!
Никитин, взвалив на плечо радиостанцию, махнул рукой. Группа сорвалась с места и, словно стадо сохатых, ломанулась сквозь зелень кустов.
***
Ближе к вечеру они вышли к небольшой деревне, затерянной в лесной глуши. Деревня одним концом упиралась в лес, а другим – в озеро. Никитин залег у опушки леса и стал внимательно осматривать улицы. Деревня словно вымерла – ни лая собак, ни играющих на улице ребятишек. Прошло около часа, но ничего не менялось, по-прежнему было тихо.
– Вы оставайтесь здесь, а я схожу, посмотрю, что там, – тихо произнес Никитин. – Если что, уходите.
– А если в деревне немцы, товарищ лейтенант?
– Не исключено…. Посмотрим.
Лейтенант вытащил из автомата магазин и, убедившись, что тот полон патронов, сунул его обратно.
– Если что, уходите, – повторно произнес офицер.
Никитин поднялся с земли и короткими перебежками направился к крайней избе. Он вовремя упал около плетня, так как из дома вышла женщина средних лет. Она поставила на землю таз и стала развешивать выстиранное белье.
– Гражданочка! – тихо окликнул он ее. – Не пугайтесь, я – свой!
Она вздрогнула и застыла на месте.
– Немцы в деревне есть? – спросил он ее.
Женщина подошла к плетню и увидела Никитина, которого скрывала густая высокая трава.
– Есть, – коротко ответила она, – еще с утра приехало человек тридцать. Постреляли всех собак, наловили кур, сейчас, похоже, отдыхают. А вон в той избе остановились полицаи. Их не так много, человек десять… Они уже пьяные и, наверное, спят.
– Спасибо. Скажите, у вас не найдется йода или марганцовки, у меня товарищ натер ногу…
– Йода, нет. Попробуйте к мозоли приложить подорожник. Я сейчас вам чистую тряпку принесу.
– Пробовали, не помогает. У него уже нарыв…
– Погоди, я мигом….
Где-то слева послышались голоса. Никитина прижался к плетню и передернул затвор автомата. Скрипнула дверь и во двор снова вышла женщина с узелком в руках.
– Вот возьми, сынок. Здесь белая тряпица, несколько картошек и хлеб. А сейчас,
уходи. Не дай Бог, немцы приметят, избу сожгут…
– Спасибо, – поблагодарил он ее. – Скажите, я разыскиваю нашу автомобильную колонну, в которой было несколько грузовых машин. Все они с надписью «Почта» на бортах машин. Вы, случайно их, не видели?
– Видела, сынок. Это было недели три-четыре назад. Немцев тогда еще в деревне не было. Проехали они в сторону старого заброшенного карьера.
– А где он, ваш карьер? – спросил Никитин женщину, еще не веря в удачу.
– Да не так далеко отсюда, верст десять на север. Туда еще узкоколейка ведет…