– Много вас в лесу?
– Много. Человек сто, есть и собаки.
Никитин задумался. Сейчас он просто не знал, как ему поступить – двигаться на точку сбора или нет.
«А вдруг немцы уже ликвидировали группу Ивана Константиновича, – подумал он, – и сейчас, ждут когда он сам придет к ним в лапы».
Неожиданно мужик заскулил, словно побитая собака. Он, по все вероятности, понял, что его ожидает.
– Не убивай! У меня трое детей, – заплакал полицай. – Пожалей!
– Я не жалею предателей, нужно было думать раньше, прежде, чем вступать в полицию, – тихо произнес Никитин и с силой вонзил в грудь мужчины финский нож.
Мужчина захрипел, ноги его задергались, но это продолжалось не так долго, вскоре он затих.
«Нужно срочно идти на место сбора, – решил Никитин. – Сейчас, когда я знаю о возможном месте, где находятся машины с золотом, это становится не только необходимым, но и обязательным».
Вытерев лезвие ножа об одежду убитого полицая, лейтенант направился к точке сбора. Полицай был прав, все проселочные дороги были перекрыты полицейскими кордонами. Наиболее важные для вермахта дороги патрулировались нарядами фельджандармерии. До места сбора было еще далеко. Никитин посмотрел на часы, до времени сбора оставалось около тридцати часов. Чтобы не рисковать, он решил переждать световой день и двигаться лишь ночью. Выбрав укромное место, он пристроился под густыми ветвями вековой ели. День для Никитина показался вечностью. Мимо него дважды проследовали полицаи и немцы, не заметив его в ветвях ели. Наконец солнце коснулось вершин деревьев и медленно стало тонуть в зелени леса. Никитин спустился на землю и, сделав несколько физкультурных упражнений, двинулся в сторону заката солнца.
***
Обертштурмфюрер СС Вильгелм Хац устало сел на кровать. Почему он решил заночевать в этой маленькой деревне среди леса, он не знал и сам. Расстегнув верхние пуговицы мундира, он с наслаждением вытянул усталые за день ноги. В горницу вошел солдат и, щелкнув каблуками сапог, вытянулся в струнку.
– Что тебе нужно, Хельмут? – спросил его офицер.
– Господин оберштурмфюрер, на связи штурмбанфюрер Франц Зикс.
Хац взмахом руки приказал солдату выйти из комнаты. Встав с кровати, он застегнул все пуговицы на кителе и вышел на улицу. Рядом с избой стоял штабной фургон, около которого прогуливался часовой. Заметив офицера, солдат принял стойку «смирно». Оберштурмфюрер открыл дверь фургона и вошел внутрь. Одев на голову наушники, он взял в руки микрофон.
– Хайль Гитлер! Оберштурмфюрер Вильгельм Хац на связи, господин штурмбанфюрер.
– Что у вас?
– Нам удалось захватить одного из диверсантов, господин штурмбанфюрер. Второй – подорвал себя гранатой.
– Мне такие подробности не нужны, Хац. Продолжайте операцию. Думаю, что если вы сами себя не подставите под русских, то вам удастся выйти на золотой конвой.
– Я сделаю все, чтобы оправдать ваше доверие, господин штурмбанфюрер.
– Я надеюсь на вас, Хац.
Оберштурмфюрер продолжал держать микрофон, несмотря на то, что сеанс связи уже закончился с минуту назад. Офицер снял наушники и, взглянув на радиста, вышел из фургона.
«Завтра нужно опять сесть русским на плечи, – подумал Хац. – Пусть помечется по лесу, а мы посмотрим, что с ними дальше делать».
– Пригласите ко мне командиров групп, – приказал он дежурному офицеру.
– Русских приглашать? – переспросил он обештурмфюрера.
– Я сказал всех, разве вам это не понятно?
Через полчаса в горнице уже находилось около десяти офицеров. В стороне от них стояло два командира полицейских отрядов, около которых в стороне был виден переводчик. Он был явно под хмельком и поэтому старался укрыться за спинами командиров.
– Господа! – произнес Хац. – Перед нами поставлена новая задача. Наши группы должны установить местонахождения золотого конвоя русских. Задача – сложная, но, думаю, посильна. Нужно снова войти в соприкосновение с русскими чекистами, которые, как и мы, разыскивают это золото. Мы должны висеть у них на плечах, не вступая в боевой контакт. Предупредите ваших солдат, что мне не нужны их трупы, вам это понятно?
Хац повернулся к полицаям.
– Скажите, где здесь можно укрыть машины с золотом?
– Машины? – переспросил офицера переводчик.
– Да! – зло ответил оберштурмфюрер и ударил переводчика кулаком в лицо. – Русская свинья! Уже набрался?!
– Я не знаю, господин офицер, – ответил переводчик, поднимаясь с пола.
– Я не тебя спрашиваю. Переведи мой вопрос этим дебилам!
Переводчик начал переводить. Полицаи отрицательно замотали головами.
Закончив совещание, Хац разделся и лег спать. Операция должна была начаться в 5-00 утра, и нужно было немного отдохнуть.