Залп огня вломился в ночную тишину, как падение огромного лесного дерева; затем — несколько секунд затишья. После этого начался быстрый обмен выстрелами, крики и вновь тишина.
Добравшись к краю рукава, я начал пересекать дорогу и тут услышал топот копыт. Всадник натянул поводья, прислушиваясь к звукам погони. Затем я услышал топот ног. Бежавший упал, с трудом поднялся и снова побежал, тяжело дыша. Всадник пустил вслед коня, затем остановился у обочины дороги.
— Браво? — судя по дыханию, это был бегущий человек.
— Да, это я, Сэм. Кто-нибудь еще спасся?
— Эд… По-моему, это был Эд. Он нырнул в болото.
— Все остальные погибли?
— Все, все погибли.
Я осторожно пробирался вдоль дороги, затем затаился и стал ждать. С Сэмом Барлоу можно было немного потолковать, но стрелять сейчас нельзя — могут услышать военные.
— Кто-то нас подставил, — сказал Барлоу.
— Это Торн, он думает, что мы ему больше не нужны.
— Нет, не Торн, — ответил Барлоу, однако в его голосе не было убежденности.
— Поехали отсюда, — предложил Браво. — Днем они начнут прочесывать округу, как при ловле опоссумов.
В хижине следов Майка не было. Взяв кое-что из еды, я выскользнул наружу и спрятался в кустах, неподалеку от потайной конюшни, отсюда я мог наблюдать за хижиной и большинством ведущих к ней троп. Я считал, что перед отъездом, мне необходимо поговорить с Майком, выяснить, что случилось с ребятами. Теперь нельзя возвращаться домой, но почему-то меня это уже не волновало. И Лейси, и Кейти обе были правы, говоря, что здесь у меня шансов нет. На Западе я вполне мог найти свое место, а может быть, даже с помощью Кейти, чем черт не шутит, научиться правильно читать и писать и стать знаменитым писателем.
С помощью Кейти? Я даже покраснел. Кто я такой? Размечтался, что такая девушка убежит со мной. Но чем больше я о ней думал, тем больше убеждался, что я ей нравлюсь.
Уехать на Запад означало пройти через земли, по которым я возвращался сюда или обойти их стороной, что, возможно, еще опаснее. Надо спросить Майка. Но прежде всего я должен узнать, кто помог мне, я не могу уйти и бросить без помощи друзей.
Два всадника вдруг спустились по тропе и остановились неподалеку: их голоса были мне хорошо слышны.
— К чему тратить время? Что бы ни говорил сержант, они ушли. Все равно это были не ребята Каллена Бейкера, а банда Сэма Барлоу. Думаешь, я не знаю тех парней? Да я сам с ними бегал в лесах.
Некоторое время слышалось еще неразборчивое бормотание, затем заговорил первый:
— Шесть человек Барлоу убиты, а девять ранены или пойманы. Хорошая охота.
— Как ты думаешь, кто нам кричал?
Первый солдат рассмеялся:
— А ты как думаешь?
Перед рассветом я зашел в конюшню, чтобы оседлать коня, но не успел накинуть попону, как услышал лай собак, и по их лаю понял, что это тот, кого они хорошо знают.
Да, Кэндо Майк. И он был один.
Глава 7
С винтовкой, лежащей на сгибе руки, я выступил из-за деревьев.
— Ты видел мисс Кейти?
— Знаешь Уиллоу-Блафф? К западу от старого парома, в округе Байу? Она ждет тебя там.
Этот отдаленный уголок Серной реки был безлюден, добраться туда можно было незамеченным. И вообще здесь меня знали гораздо меньше, чем дома.
— В тех краях она не может путешествовать одна.
Я и не думал, что она одна.
— Почему одна? — Кэндо Майк не пояснил свою мысль, а заговорил вроде бы о другом:
— Все друг друга ищут. Солдаты ищут тебя. Солдаты ищут Сэма Барлоу. Сэм Барлоу ищет тебя.
— А что с Бобом Ли?
— Он столкнулся с солдатами. Погиб Джо Тинни. Бак вернулся, чтобы забрать тело брата, и тоже погиб.
Это было так похоже на Бака — вернуться за телом брата… Все мы кончаем одинаково. Меня не покидало ощущение, что я так и не доеду до Уиллоу-Блафф, так и не увижу больше Кейти. Счастье кончилось.
Меня сжигало желание отправиться в Джефферсон и убить Чэнса Торна. С глубокой горечью, я сознавал, что в нем все зло. До тех пор, пока он жив, в этом мире мне нет покоя, чем бы я ни занялся и куда бы ни подался. Если бы не его ненависть ко мне, Боб Ли и Биккерстаф могли бы мирно сосуществовать с северянами.
Впрочем, это не так. Уж такие они есть — мои друзья, будут драться, если потребуется, даже в одиночку, но не предадут свои идеалы, никогда и ни за что не встанут на сторону врага.
— Езжай, но будь осторожен, мистер, — наставлял Майк. — Очень осторожен. У них здесь кругом свои люди.
Майк настоял, чтобы я взял его серую в яблоках кобылу, очень хорошую лошадь, лучше той, что нашла мне Джейн Уотсон. Тем не менее я жалел о своем упрямом гнедом муле. Он мог съесть клочок сена, выпить чашку воды и отправиться снова хоть в самую дальнюю дорогу.
Забравшись в седло, я посмотрел на Майка — так не хотелось с ним расставаться.
— Прощай Майк, — сказал я, тронув лошадь шагом и ни разу не обернувшись.
Начиная с этого места, каждый поворот таил в себе опасность, каждая миля — новое препятствие. Возникло предчувствие смерти, незнакомое мне раньше ощущение, от которого я не мог избавиться. Мне не следовало возвращаться сюда после войны, но оставить землю означало перечеркнуть труд, который вложили в нее родители. Ведь отец и сам несколько раз переезжал с места на место, и будь он жив — понял бы меня.
Кобыла Майка действительно была хороша. Она шла, нетерпеливо прядая ушами, словно зная, что мы едем в новую для нее страну и желала видеть, что же там — за краем этой земли, за ближайшим поворотом. Одним словом, любила путешествовать. Мы ехали на север, прочь от Джефферсона, прочь от озера Кэндо.
Я находился уже в Луизиане; граница с Арканзасом лежала где-то к северу с Техасом — в нескольких милях к западу. Когда же снова приеду в Техас и окажусь в округе Касс, в моих родных краях, то мне останется только надеяться, что я не встречу никого из знакомых.
Перейдя вброд Бейкер-Крик, я повернул на запад. Избегая оживленных дорог, я держался старых троп индейцев кэндо и чероки. Перебравшись через реку и подъехав к острову Маш, я удвоил бдительность.
Заметив на тропе сломанную зеленую ветку, я повел кобылу в эту сторону пока не увидел три камешка. Треугольник, который они образовали, указывал на лес.
Знакомые знаки, их использовала наша команда, но это могла быть и западня, поэтому я остановил лошадь и закричал совой, через некоторое время повторил крик.
А через минуту-другую из глубины леса до меня донеслось кваканье лягушки — так подражать квакухе мог только Мэтт Кирби.
Я сидел на лошади и ждал. Мэтт подошел не один — с ним был незнакомый парень.
— Все нормально, — сказал Кирби, — это двоюродный брат Бака и Джо. Я его знаю.
Этот парень, такой же верзила, как Мэтт и как я, был одет в отрепья.
Майк сказал, что Кейти везет одежду на место нашей встречи в Уиллоу-Блафф, поэтому я мог поделиться кое-чем, покопавшись в своих седельных сумках.
— Держи-ка рубашку! — Я бросил свою старую клетчатую рубашку и пару джинсов, сшитых одной мормонкой около Ков-Форт. — Вещи не новые, но все же лучше тех, что были на этом парне. — Забирай, я обойдусь.
— Спасибо, — парень был смущен. — Премного благодарен. У нас в Красных горах совсем нет наличных. За урожай сейчас не получишь и гроша.
— Зачем ты здесь?
Он взглянул на меня с искренним удивлением.
— А как же? Ведь они убили моих родственников. Если кто-то убивает наших, мы мстим — такой закон в Красных горах.
— Иди домой, — сказал я ему, — возвращайся-ка обратно. Ты здесь не заработаешь ничего, кроме новых проблем.
— Я должен, — произнес он упрямо. — Так сказал отец, и, по-моему, он прав. Я вырос вместе с Баком и Джо Тинни. Не смирюсь, чтобы их похоронили, позволив жить их убийцам.
— Возвращайся, парень, домой, — настаивал я.
Из леса подъехали Боб Ли с Лонгли, увидев меня, заулыбались.
— Мы уж думали, тебя пустили на корм крокодилам, — пошутил Боб, — или сняли шкуру на барабан.
— Им придется еще потрудиться для этого, — сказал я.