–Если ты сейчас дома, то ты ничего не делала!? - то ли утверждая, то ли спрашивая, сказала она.
- Не делала.
- Молодец, Лидочка! А я так мучилась, - рассказала тебе вчера такой ужас, мороз по коже, как представлю себе. Я понимаю, вчера у тебя это была первая реакция на неожиданное сообщение. Но, наверное, теперь все позади и ты оставишь ребенка, - в голосе Нины легко читалось облегчение.
- Да, Нина, оставлю. Но, затем, когда он родится, я его задушу, нет, я утоплю его в ведре, и буду смотреть, как он пускает пузыри, или нет, я возьму его за ноги, и буду бить головой о край стола, пока его башка не лопнет, как пузырь, и мозги не полетят в разные стороны. Затем, я возьму его мертвое тельце, мелко порублю сечкой и выкину в окно. - Лидия Гавриловна хрипло захохотала в трубку, представив округлившиеся глаза Нины. И, когда услышала длинные гудки брошенной трубки, добавила:
- Сука! Смерти моей хотела.
Положила трубку на место и забыла о звонке и о подруге.
Сегодня все было так же прекрасно, но это уже была не морская волна, а падающие дома. Гибнущий город. Смерть и разрушения.
Многоэтажный дом осел и всей своей массой рухнул вниз, погребая все под собой. Пыль, обломки, камни полетели в разные стороны и, когда эта волна разрушения накрыла её, когда так реально пыль помешала сделать вдох, на высоте удушья она кончила в первый раз. Ничего не видя и не слыша вокруг, хотя знала, что все гибнет, и она тоже. Пусть, главное – получить то, что она хочет.
Затем небоскреб, качаясь в пространстве, как перевернутый маятник, упал медленно и неторопливо. И снова её накрыла волна, но теперь, сквозь кайф, она на миг услышала голоса людей, умирающих и зовущих на помощь. Крики людей, знающих, что помощи не будет. Она тоже закричала, приветствуя оргазм неминуемой смерти, когда увидела падающий на неё жилой дом с большим количеством умирающих людишек. Эти видения, такие реальные
этого не может быть это всего лишьсон
немного беспокоили её. И мягкие пальчики, - сегодня они не рылись в её голове, а уверенно по-хозяйски сделали свое дело. Возникли неоткуда, быстро и уверенно, что было хорошо. Все-таки не совсем приятно, когда кто-то копошится в твоих мозгах.
- Ты, дружок, трахаешь мои мозги, у тебя это хорошо получается и мне это нравится. Но зачем ты заставляешь смотреть эту мерзость. Давай обойдемся без сцен массовой гибели электората. Мне, конечно, нет дела до их жизней, но это лишние эмоции, давай попробуем обойтись без них.
Лидия Гавриловна слушала тишину своей комнаты, ожидая непонятно чего, но ничего не произошло. Она поймала себя на мысли, что ждет ответа
давай залезь в мою голову и сделай это снова.
- У меня с тобой крыша съедет, вот уже с тобой разговариваю и жду ответа. Во что ты меня превратил всего за сутки. В покорную рабыню, готовую выполнять твои прихоти за подачку
ну же сделай это еще и еще.
Так ничего и, не дождавшись, Лидия Гавриловна встала с постели и, накинув халат на голое тело, вышла из своей комнаты. Муж, как всегда, сидел у телевизора и смотрел сериал.
- Сколько можно смотреть эти маразматические мыльные оперы, ты скоро станешь таким же убогим, как эти придурки, - сказала она, выплеснув раздражение, – пялишься в этот проклятый телевизор, будто больше заняться нечем. Книжку бы что ли почитал, или какое-нибудь полезное дело по дому бы сделал, дрочило долбаный.
Даже не обратив внимания на удивленно оскорбленное лицо Лёни, прошла на кухню. Нарезала себе бутербродов, - толстые куски хлеба, на них масло, толстые куски колбасы и сверху сыр, - и снова ушла в спальню. Ощущая просто зверский аппетит, с удовольствием все съела.
Поев, Лидия Гавриловна поняла, что хочет спать, и не стала противиться этому желанию.
4.
Лидия Гавриловна проснулась затемно. Это было ощущение своей скорой и неизбежной гибели. Оно её разбудило, будто кто-то толкнул.
некогда спать впереди очень мало дней.
Она лежала, вглядываясь в сумерки раннего утра. Нет, здесь никого нет,
а если ты хочешь напугать меня, то это сделать непросто.
Она потянулась к тумбочке и вытащила сигарету из пачки. Курить она стала меньше в последние дни, поэтому с удовольствием затянулась. Выдохнув дым в потолок, смотрела, как из него образуются причудливые фигуры. Вот, что-то похожее на летящего дракона. Снова, сделав губы трубочкой, выдохнула, - а это смахивает на комод, нет, тумбочку. А сейчас человеческое лицо, - прямой нос, глубокие глазницы, искривление рта в порочной улыбке