— Тебя Жанна зовут? — поинтересовался Данила и, получив утвердительный кивок, ответил, — У нас нет времени ходить кругами. Через шесть часов начнёт темнеть и к этому моменту мы должны добраться до подходящего для ночлега места. Ещё вопросы? Тогда вперёд.
Путешествие началось с везения. Возле водонапорной колонки стояли две подводы и возницы, ослабив уздечки, поили лошадей. На телегах умеренно навалены тазы и алюминиевые фляги, промышленного производства сети и раколовки. Двое мужиков неопределённого возраста, но имеющие явное сходство, настороженно наблюдали за приближением незнакомцев. Оба достали из-под брезента помповые дробовики. Один опасливо натянул на нос шейный платок.
— Здоро´во, Похомычи! — поприветствовал братьев Данила, — Дело пытаете, а ли от дела тикаете?
— И тебе не хворать, Выживальщик! — обрадовался тот, что постарше, — Видишь тверёзвые, значит не на прогулке. Домой с сельпо вертаемся. Тебя куда на ночь глядя понесло?
— Паломников веду, — не уточняя деталей, ответил Данила.
— Далече?
— Если расскажу, тебя придётся пристрелить, — пошутил проводник, но на его спутников слова произвели сильное впечатление.
Крайнов даже одобрительно засопел и важно приосанившись, встал за спиной Данилы.
— Да я чо? Я ни чо, — открестился Пахомыч, — Мы с Мишаней вас даже не видели. Только девок жалко. Ежели далеко, то не доведёшь.
— Я их за узду не тащу. Меня наняли — я веду.
— Тоже верно, — согласился мужичок и, кивнув брату, принялся оправлять упряжь.
— До Карповки подвезёте? — подкачав колонку, Данила умылся и предложил остальным освежиться следом.
— Так что же не подвезти? Подвезём, коль приспичило. Меня Митяем кличут, а это младшенький мой, Мишка, — представил себя и брата Пахомыч, помогая ассистентке профессора залезть на подводу. Городские?
Рассадив профессора и женщин по повозкам, охотник предложил остальным снять рюкзаки, а самим следовать пешком. Солнце неумолимо смещалось к западу, и Данила решил первую ночёвку устроить в рыбацкой артели. Это, конечно, крюк от намеченного маршрута, но лучше сначала посмотреть на что способны эти горе паломники, расположившись в относительно обжитом районе.
В посёлок заходить не стали. Охотник распрощался с добровольными помощниками и увёл группу подальше за околицу. Остановиться решил в небольшой ложбинке, ведущей к поросшему камышом и рогозом берегу пруда. Раскатал, свёрнутое в трубку резиновое ведро, сделанное из обрезка автомобильной камеры, и послал Бориса с Антоном за водой, объяснив, как и что делать.
— Может, поднимемся на пригорок? — осторожно предложил профессор, — Я там видел приличное место для пикника. Старое кострище, брёвна вокруг и столик.
— Вы, Дмитрий Николаевич, безусловно, умный и уважаемый человек в Москве. Пикник. Эвон, какое мудрёное слово знаете. Я, если бы книжки на кордоне не читал от скуки, то и не понял бы, о чём речь. Только город далеко, а мы не пацаны, сбежавшие от родительского контроля, чтобы набухаться с девками, да потрахаться. Нам незачем привлекать к себе внимание. Ночи летом короткие, но тёмные, а костер на несколько вёрст в округе виден будет.
— Вы, молодой человек, безусловно, правы и опыт выживания в экстремальной среде у вас огромный, но поймите и меня, старика. Не о своём комфорте пекусь. У девочек может быть последняя возможность нормально расслабиться перед походом. Словно на вечеринке, в разрешённой для отдыха парковой зоне.
— Я вам сочувствую, но нет, — невозмутимо отказал Данила, раскочегаривая примус — Перед смертью не надышишься. Отвыкать нужно не постепенно, а обрубать разом. Вы же врач, насколько я разумею. Значит должны понимать, что при гангрене конечность отсекают сразу и с запасом, а не растягивают удовольствие, отрезая дольками.
Профессор вздохнул и, оставив попытки уговорить проводника, переключился на ассистентку и лаборанток. Только и там, судя по недовольному шёпоту, его наставления не возымели успеха.
Через полчаса нехитрую закуску из бутербродов с салом и вяленым мясом, зелени и овощей, разложили на скатерть из тканого полимера. От кастрюльки с чаем исходил аромат мяты с душицей и чабрецом.
Охотник недовольно хмыкнул, не одобряя подобную сервировку, но промолчал. Себе отрезал шмат сала с краюхой хлеба и, оставив в центре импровизированного стола небольшой светильник с электродинамическим приводом, сел в сторонке, отвернувшись от огня.
Уже совсем стемнело, когда от пригорка донеслись шаги, чертыхание и негромкое посвистывание.