Если я таким способом получу обе программы для взлома, то, усовершенствовав нужную, поставлю планшет на взлом искина, сократив этим изрядно времени, несколько дней точно. Тут только одна проблема. Я находился в боте, и броня экранировала ретранслятор ховера, не пробьет тот ее. Есть выносная антенна, я посмотрел, она на месте, но выйти мне не дадут. Стук давно прекратился, но то, что люди нура Билонски продолжают меня сторожить, это факт. Правда, есть и другая возможность связаться с семьей – антенна оборудования связи самого бота, можно попробовать задействовать ее. Большое время в принятии решения ушло на мысленное составление схемы подключения планшета с возможностью связи с отцом.
Выключил освещение в машине – не стоит тратить заряд батарей холостого хода – и, подсвечивая путь планшетом, я поспешил в сторону рубки бота. Кстати, судя по отсутствию заглушек на маневровых и разгонных двигателях, я имею в виду заглушек, что ставятся на дюзы, искин бота, после того как прошло определенное время, сам перевел бот в режим консервации, после чего заглушил все системы. В космопорту я вообще мало находил судов, где хозяева сами проводили режим консервации, один процент от общего числа. Искины всех остальных маломерных судов сами переводили их через определенное время в режим консервации и впадали в спячку.
Так вот добравшись до рубки, я вручную просто поднял предохранительный тумблер, подал питание на оборудование, и пульт тотчас засверкал огоньками. Жаль только, что воспользоваться пультом без помощи искина не реально, но если отключить аппаратуру связи и соединиться с ней напрямую, есть шанс докричаться до нашего селения. Пришлось повозиться и не раз сбегать к ховеру за нужным инструментом, пока, наконец, нужная аппаратура не была подготовлена для связи. Подсоединив шнуром планшет, вошел в местную сеть Галонета Зории и, набрав номер коммуникатора отца, отправил вызов. Отец поначалу не отвечал, номер был ему незнаком, но наконец он ответил. Видеть тот меня не мог, коммуникатор не планшет, экрана не имеет, а вот я его видел. Он повернул руку так, чтобы смотреть прямо на камеру.
– Слушаю, – услышал я такой знакомый, чуть хрипловатый голос.
– Ты один? – быстро спросил я.
– Ворх?! – обрадованно воскликнул он.
– Отец, ты один?
– Со своими парнями в лесу, только что поохотились, добычу готовим для перевозки. Сейчас мою повозку подгонят, и погрузим… Ворх, мы тебя везде искали, месяц на поиск ушел, что с тобой случилось и где ты?
То, что отец не один, я уже видел, остальные из его ватажки, повышая голоса, приветствовали меня, пытаясь заглянуть в объектив камеры. Изображение скакало, видимо отец не мог устоять на месте и ходил, однако понятно, что действие в самом деле шло в лесу.
– А куда это Гнат убежал? – удивился отец, закрутив головой.
– Что за Гнат? Сын старосты? – тут же заинтересовался я.
– Да, он теперь в нашей ватажке. Недели две назад он прошел посвящение в старшие охотники и напросился к нам, я не смог отказать старосте.
– Отец, он подсыл, – быстро затараторил я. – Это Гнат с Ликом и кузеном Бастом меня похитили и принесли на берег. Там был староста, он лично продал меня водным торговцам. Я не слушался их, меня забили кнутом, пошло заражение… Отец, мне отрезали руку, чтобы я не умер. Это все староста, он продал меня, вся его семья в курсе. Еще, думаю, те две девочки, что пропали два года назад, тоже их рук дело.
Последнее я добавил специально, старший брат одной из девочек, мой тезка Ворх, состоял в ватажке отца, я видел, как он пару раз мелькнул, махая рукой. Мой намек подействовал, Ворх тут же вклинился в мою речь, видимо вся ватажка собралась вокруг отца, ловя каждое мое слово, связь была отличной:
– Подожди, ты уверен, что именно они похитили Милу и Лору?
– Нет, но выводы напрашиваются сами собой. Если они меня так легко продали, что им мешало раньше этим заниматься? Пока не спросишь, не узнаешь.
– Игл, Симб, остаетесь тут и грузите добычу, а мы за Гнатом, нельзя дать ему возможности донести отцу, что мы знаем о том, что они совершили, – сразу стал командовать отец, остальные готовили оружие и сбрасывали с себя разную амуницию, чтобы облегчить вес для долгого бега.