Деревня уже вся была освещена пожаром, и там били тревогу, созывая соседей. Отойдя подальше от берега, я поставил парус и направился вверх по реке. Туда, куда ветер был попутным. Мне в принципе было все равно, что вниз, что вверх. Еще в деревне я осторожными вопросами, как бы между прочим, выяснил, где нахожусь. Далековато забрался, почти шестьсот километров до нашего леса, где находится селение. Однако при этом до космопорта было около двухсот километров по прямой. Можно добраться до него и по реке, но нужной протоки я не знал, поэтому планировал как можно быстрее избавиться от лодки.
Место утопления инструментария мне теперь не найти, очень уж далеко, так что нужно подумать, где достать другой, без него бот мне не вскрыть. Ладно, на месте разберусь, там, где много техники, наверняка что-то реально найти. Устроившись на кормовой лавке с веслом, заменяющим румпель, в единственной руке, я вглядывался в ночь, чтобы не выскочить на берег или на косу, и старался держаться на середине реки. До берегов было метров триста, так что шанс уйти подальше был. Искать меня наверняка будут, хотя бы те же родичи старосты, а у него их полсела, так что нужно покинуть зону поиска.
Надо сказать, что вот этот второй шанс меня порадовал. То, что дали его, конечно, в радость, однако мне как-то было не по душе от всего того, что со мной происходило за последний месяц. Да, тут также виновато мое бычье упрямство, отрицать не буду, работать на кого-либо, кроме как на себя и свою семью, я не собирался, за что и получал. Однако и торговцы со старостой Пинтой тоже виноваты, не договаривались, один так клеймил, другой руки лишил. Нет, мне с ними было не по пути.
Приметив при серебристом свете луны, что камыши в одном месте расступаются – похоже, там была протока, – я свернул туда и, спустив парус, поработал шестом. Дальше, забросив вещи и свою рваную, замызганную и грязную одежду на берег и оставшись нагишом, наклонил и утопил лодку. Видимо, тут была солидная глубина, даже мачта ушла под воду. Я шестом искал именно такое место, поэтому был доволен, хорошо спрятал. Плыть, загребая одной рукой, было, скажем так, не совсем удобно, так что, выбравшись на берег и отдышавшись, постирал всю одежду и, выжав ее, надел на голое тело, захватил котомку и побежал вглубь степи – вокруг реки были степи. Кто-то удивится, как возможно одной рукой выжать одежду. В принципе возможно. Накидываешь одежду на ветку, оба конца в руку и, крепко удерживая в вытянутой руке, крутишься вокруг своей оси. Несколько оборотов, и вот она, выжимка. Не совсем качественно, но хоть вода у меня ручьем не стекает.
Самое ценное, что я имел при себе, это не запасы продовольствия на три дня, даже не бечевки на силки или обломок ножа, который можно заточить и использовать, благо обломан был только кончик. Солидный такой кусок. Нет, самым ценным при мне была фляга, старая, пропускающая у пробки воду, но все же хранилище воды при мне было, а это важно. Именно ее я и наполнил, прежде чем двинуть в степь. Ушел я километров на шесть, когда начало светать. Хм, а поджигал дом старосты, когда только стемнело, быстро время летит. Тяжела ночка была. Несмотря на сильную усталость, я продолжал идти, зорко поглядывая по сторонам. Останавливался пять раз, давал себе полчаса отдыха. Заодно подкреплялся. Чуть позже встретил родник на дне оврага. Судя по следам, место водопоя местных зверей. Напился, пополнил запасы и двинул дальше. Задерживаться не стоило. Вот когда стемнело, нарубил ножом колючего кустарника, забрался внутрь и закрылся со всех сторон колючками. Теперь по-тихому ко мне не подобраться. Только после этого уснул, подложив под голову почти пустую котомку и кутаясь в рваную рубаху. Вот же жизнь какая, сплю как бомж, в рванину одетый. Вырубился почти сразу, как щека коснулась котомки, настолько я устал.
Утром, не шевелясь, осмотрелся. Зверей или тех же змей не было. Убрал в сторону колючую ветку и выбрался из своей берлоги. Тут же отлив у входа, отошел в сторону, поглядывая по сторонам. Солнце уже часа два как взошло, а вокруг никого, кроме большого стада быков в стороне. Поел, запасов оставалось чуть больше, чем на сутки, и, прополоскав рот, побежал дальше.