В общем, они друг другу в пищу тоже годятся, выходит.
— Ты на что смотришь? — спросила, поднявшись на палубу, жена и подсела рядом.
Ну да, ей берег не разглядеть, темно. И видеть это все вовсе не обязательно.
— Так, смотрю сколько психов там и что они делают, — ответил я, отключая ПНВ и откладывая прибор на стол. — Дети спят?
— Да, оба. А мне как-то не спится.
— Почему?
— Мне страшно, — просто ответила она.
— Мне тоже, причем все время. — Я обнял ее за плечи, притянул к себе. — Я с ума схожу от страха, хотя бы за вас. Но мы скоро отсюда уйдем.
— И что будет там?
— Нам там будет хорошо. — Я прижал ее к себе крепче. — Безопасно. Мы будем просто жить семьей и постараемся не вспоминать об этом. — Я кивнул в сторону берега. — Просто семьей.
— Как робинзоны? — усмехнулась она.
— Ну почему же? Вовсе нет. Все будет нормально, я знаю. Доберемся куда надо, а там все решится. Ты знаешь, туда отправились до ужаса решительные и деловые люди…
— Вроде тебя, — усмехнулась она.
— Точно, вроде меня, — согласился я, поведясь на лесть. — Вот умножь меня… ну, в тысячу раз. Или в десять тысяч. И прикинь, что такой мега-я сумеет наворотить.
— Да уж… даже представлять страшно, — уже хихикнула она.
— Вот-вот. А еще всю эту энергию — да в мирных целях. Там будет безопасно, я не то что уверен — я просто знаю.
А как еще может быть? Включаем логику: много опытных бывших вояк, много денег, много оружия, много даже нефти — и изолированные острова. Как еще может быть?
Где-то совсем недалеко от марины вдруг раздались частые выстрелы, кажется, из ружья, так неожиданно, что Янина подскочила, испуганно вскрикнув, а я схватил со стола ПНВ, суетливо нащупывая кнопку включения. Но даже без него я разобрал, что группа психов, все еще остававшихся на набережной, вдруг сорвалась с места и побежала куда-то в проход между домами, завывая и громко топоча. Эхо от их криков метнулось над темной водой, в которой искрами отражалась луна. Снова выстрелы, затем крики стали громче, хоть и дальше от берега, затем было стихли, а потом быстро переросли в звуки драки.
— Что это? — в кокпите, поднявшись снизу, появился Майк.
— Кто-то неподалеку прятался, видимо, а они его нашли.
— Почему не ушел раньше? Здесь их слишком много. Наверняка их намного меньше дальше от заселенных мест. Днем ведь можно уйти, так?
— Да, так, — кивнул я. — Я же ходил сегодня. Но на это надо решиться. А человеку могло быть просто страшно, он сидел дома и… дальше мы знаем. Иногда бездействие кажется людям опасней действия, хотя обычно все наоборот.
Выстрелы слышались приглушенными, это где-то в здании. Скорее всего, я угадал.
— Проклятье, проклятье, проклятье, — Майк потер лицо руками. — Не могу поверить в то, что это на самом деле все происходит. Кажется, что сейчас проснусь, а потом встречусь с вами во «Флюиде», пригласив на бокал белого вина.
— Я же всегда пиво пью, — усмехнулся я.
— Верно. Но я — вино.
Вообще-то он всегда пьет белое сухое вино, разбавленное содовой, со льдом, то есть почти безалкогольное по крепости. Его здесь многие пьют… пили. Из-за жары пили. Но во «Флюиде» мы уже больше не встретимся. Когда я ехал к пляжу, я видел «Флюид» из окна машины — перевернутые столики, разбитая витрина, запустение и разор.
— Но у нас схожие мысли, — сказал я. — Я тоже не очень верю в то, что это все, — махнул рукой в сторону берега, — реальность. Такой реальности не бывает.
— Это нереальность, которая прикинулась реальностью. Но прикинулась очень хорошо, натурально. Ладно, пошли спать, психи в воду не лезут, так что нам ничего на борту не грозит, — добавил Майк, поворачиваясь к трапу.
На этом и разошлись. Я проверил детей, спавших в кормовой каюте, убедился, что их не разбудили ни крики с набережной, ни выстрелы, и пошел спать сам, в «мастер-каюту». Майк, перебравшись к нам на борт, оккупировал раскладной диван в кают-компании.
Странно, что уснул я практически мгновенно, коснулся головой подушки — и как выключили. Думаю, что это уже какая-то защитная реакция на то, что сегодня видел, у сознания нет сил все это анализировать и перекручивать в себе раз за разом, нужно отключиться.
Проснулись все довольно поздно, около десяти, но мы так и задумали, рассчитывая воспользоваться для захвата яхты самым солнечным временем — около полудня, когда даже теней почти что нет, а солнце светит и жарит как смесь прожектора и печки. Встали, умылись, позавтракали, я еще раз проверил снаряжение и оружие. После завтрака отозвал сына, спросил тихо: