— Хехе... А Макс ещё спрашивал, почему ты командир... — Усмехнулся Пилюлькин. — Сапёр, ты лямку только в одиночку не тяни. Я понимаю, что ты привык работать на себя, по глазам вижу, что раньше ты в отрыве от группы действовал, но тут у тебя не бойцы, а гражданские, так что сильно не рискуй, мне ребят потом не вытянуть будет на своём-то горбу... Ладно, пойду я уже на боковую, ты как?
— На вахте, до полуночи, потом толкну тебя, под утро уже Макс пускай подежурит. — Даня проследил взглядом, как старик поднялся, опираясь на ступеньку и стараясь не шевелить раненой ногой лишний раз.
Пилюлькин ушёл и скомандовал «отбой». Максим хотел было поупрямиться, но тут же словил подзатыльник с объяснением, что он идёт в утреннюю вахту, а потому в его же интересах сейчас успеть выспаться. Спорить со старшими парень не стал, а потому отправился в спальню, готовиться ко сну. На удивление, Алёна оказалась шустрее и уже минут через пять сопела в первой спальне на двухспальной кровати. Пилюлькин, аккуратно переложил её ближе к стене, а сам улёгся на край, положив ружьё под кровать. Всё так же с патроном в патроннике.
Даниил, как и планировал, остался на вахте, пересев поближе к костру и поддерживая слабое горение, подкидывая мелкую щепу. От нечего делать, он положил автомат себе на колени и принялся перебирать магазины, выщелкивая патроны из одного не полного и запихивая в другой. Таким образом, у него оказалось, что за все время, было потрачено от силы две трети магазина. Однако учитывая, что впереди ещё не ясно когда удастся пополнить боезапас, Даня поморщился. Он крайне не любил действовать на далёком отрыве от базы, ибо пару раз уже ощутил на собственной шкуре, как бывает больно, если вдруг кончаются патроны, после нескольких часов боя, а новые взять можно разве что у трупа. Впрочем, когда он попал в тот бой, где у него закончился боекомплект, отвращение к мародёрству с трупов уже пропало окончательно, поскольку вся его одежда была снята с трупов менее удачливых бойцов. Их роту снабжали крайне плохо, поскольку нормальный детский камуфляж найти крайне сложно, так что выдавали на взрослых, а там, уже кто подворачивал, а кто пытался ушить. Если первые две недели Даня ещё гонял в выданном, то потом, когда при резком десантировании из-под брони, он зацепился капюшоном, и дешёвый костюм попросту неплохо так порвало, ему пришлось искать замену. Новый выдавать не собирались, так что выбор был не велик, либо мёрзнуть в порванной куртке, либо «родить». Через два дня, после миномётного обстрела позиций противника, туда двинула группа контроля, чтобы добить раненых. С ними, для профилактики, отправили детей, чтобы привыкали к виду трупов. Тогда-то, Даня и пересилил себя, хоть и оставил на земле весь свой обед, но всё же, дрожащими руками, кое-как стянул с трупа куртку, просто потому что мёртвому уже бесполезно, а живого может уберечь. С того момента, что-то в Сапёре переломилось, он по возможности начал брать с боя всё, что ему может быть полезно, просто потому что не желал мёрзнуть, голодать и натирать мозоли, когда есть возможность избавиться от этого. Он и раньше не брезговал носить уже ношенное и чужое, но сейчас мог спокойно надеть ботинки, только снятые с трупа.
Погружения в воспоминания прервал толчок в плечо.
— Ты уснул что ли? — Спросила Лена, которая уже сидела рядом и тормошила парня.
Даня сам и не заметил, как на землю опустилась темнота. Глянув на трофейные научные часы, взятые ещё в хуторе, он с удивлением отметил, что прошло часа два как минимум. Решив отложить воспоминания на подальше, Сапёр глянул на девушку.
— О, очнулся. — Улыбнулась та и протянула ему кружку с чаем. — Будешь? Печенья не нашла, так что пока только чай, сахар тоже класть не решилась, не знаю, любишь ли ты чай с сахаром.