отшвырнувший от себя автомат. На вид ему нельзя было дать и шестнадцати: как оказалось, «процветающие» тоже не гнушались использовать в этой войне детей.
— Они бы убили нас! — вмешался другой, мужчина лет сорока. — Мы тоже пытаемся спасти наши семьи!
— Мы не знали об отравлении воды, — теперь уже в разговор вступил дряхлый старик. — Да и кто нас, лабораторных, просветит? Ты ведь «шепчущий», русский? Можешь проверить, что я говорю правду…
В какой—то момент помещение наполнилось голосами тех, кто еще недавно давал присягу «Золотому Континенту». Их было около двадцати — разных возрастов, разных национальностей, разного вероисповедания. «Процветающие» вырвали их из умирающего мира, чтобы обеспечить свою безопасность, и эти запуганные существа немедленно согласились. Кто—то цеплялся за собственную жизнь, но большинство из них действительно спасали именно свои семьи. Их близкие жили здесь же, на базе, в тесных бараках на шестьдесят человек.
Слушая их восклицания, Лесков невольно слышал эхо собственных мыслей. Если бы ему только позволили переместить на Золотой Континент своих друзей, он бы сейчас, скорее всего, тоже находился в строю этих «оправдывающихся». Точно так же, как и этим полукровкам, ему было плевать на глобальное безликое слово «человечество». Для него это самое человечество ограничивалось всего несколькими людьми, ради которых он всегда шел и будет идти до конца.
— Где гарантии, что они не пальнут нам в спину? — мрачно поинтересовался Фостер, поравнявшись с Лесковым. Он наконец сделался заметным и теперь был настроен уговорить Дмитрия избавиться от новоиспеченных союзников.
— Там же, где и гарантии касательно вас, — вполголоса отозвался Дима. — Я до сих пор не могу быть уверен, что вы играете на моей стороне.
— Если бы вы были уверены, я бы счел вас идиотом! Я играю исключительно на своей стороне, — Эрик криво усмехнулся. — А вот это стадо меня изрядно тревожит. На них нельзя полагаться. Как говорите вы, русские: доверили козлу капусту! Вайнштейн и Мицкевич могут сколько угодно заливать про искренность в их «энергетике», но они сами сказали, что защищают свои семьи. В общем, к чему я клоню: дай мне минуту, Барон, и все они будут мертвы… Даже не заметят, как всё закончится.
Несколько секунд Лесков внимательно смотрел на Фостера, словно еще раз взвешивая все «за» и «против». А затем тихо произнес:
— Я остаюсь при своем решении.
— Бред! — с досадой выплюнул Эрик. — Зачем подставляться, если от них никакого толку? Обернетесь в кайрамов и сами здесь всё сожжете. Зачем эти нужны?
Но Лесков не ответил. Вместо этого он жестом подозвал Жака и приказал ему уничтожить застывших «ликвидаторов». Заметив действия француза, один из вражеских телекинетиков неожиданно поспешил ему на помощь. А чуть погодя присоединился еще один.
— Жак! Иди сюда, — окликнул его Дмитрий, решив больше не тратить силы своего солдата. Если перебежчики хотят выслужиться — пускай! Что касается француза, его способности лучше приберечь до встречи с более серьезным противником.
«Энергетик» Мицкевич молча наблюдал за происходящим, прислушиваясь к эмоциям неожиданных союзников. Они были чертовски напуганы, но кое—кто уже склонялся к тому, чтобы сражаться за Лескова по—настоящему.
— А у остальных что за способности? — мрачно поинтересовался Фостер, приблизившись к пожилому белорусу.
— Такие же, как у меня. Только вот тот старый — «теневой».
Эрик покосился на седого мужчину, представившегося «лабораторным».
— Кого он убьет из тени, этот трухлявый пень? — озадаченно поинтересовался он. — Сам быстрее помрет от инфаркта.
— Вообще—то ты с таким же «пнем» разговариваешь, — проворчал Мицкевич. — Сам однажды таким будешь, если длинный язык не сгубит!
— Нееет, таким я точно не буду! Я буду пнем, который в своем возрасте будет раскачиваться в кресле—качалке и пялиться на океан. А не скакать с автоматом, как недобитая антилопа.
Их разговор был прерван приказом выдвигаться, и тогда Фостер снова применил способность делаться незначительным. Его карие глаза внимательно царапнули одного из вражеских солдат, когда тот на секунду положил руку на кобуру пистолета. Но затем, словно испугавшись чего—то, мужчина вытянул руки по швам, и Эрик немного успокоился. Все—таки Лесков не доверял своей новоиспеченной армии и продолжал внушать им страх.
В новом составе на крышу здания они выбрались без труда. Несколько раз дорогу им преграждали роботы, но расправиться с ними теперь оказалось гораздо проще. Среди новых солдат оказалось четверо телекинетиков, поэтому ни Шевченко, ни Жак даже не затрачивали свои силы.