Было даже странно видеть его сейчас после стольких месяцев разлуки. Было странно всё, начиная с момента его появления и заканчивая гробовым молчанием, которое никто не решался нарушить первым. Дмитрий смотрел на своего бывшего друга выжидающе, словно пытался проникнуть в его сознание и понять, чем руководствовался Киву, вмешиваясь в бой. И, главное, что собирается делать теперь? Добить оставшихся в живых или примкнуть к ним?
Дмитрий заставил бы румына сознаться, применив внушение, но в этот раз его способности оказались бесполезны. Впрочем, это было предсказуемо: Бранн далеко не дурак, чтобы довериться случаю. Он тоже боялся — боялся, что бывший протеже превратит его в беспомощную марионетку, а то и вовсе прикажет покончить с собой. Если бы Дима сейчас приблизился к нему, то наткнулся бы на невидимый телекинетический купол.
— Я не враг вам, — произнес Киву, первым решив прервать затянувшуюся паузу. Затем он медленно направился навстречу дракону. Дмитрий не был столь мощным и крупным, как истинный чистокровный, но в этот момент Бранн испытал своего рода дежавю. Он будто вернулся в прошлое, снова стал наивным десятилетним мальчишкой, который впервые увидел настоящего кайрама. Тот дракон тоже был синим, с черно—красными перепонками на крыльях и таким же гребнем из острых зубьев вдоль хребта.
И точно так же, как в детстве, голос дракона ворвался в сознание неожиданно, этакой чужеродной мыслью, заставившей Бранна невольно вздрогнуть:
— Я не ожидал, что вы примете нашу сторону. Не знаю, что заставило вас, но… Спасибо!
Услышав эти слова, Киву почувствовал себя так, словно с его плеч упала гора. Он не смел даже представить себе, что было бы, если бы дракон попытался его атаковать. После боя с Лонгвеем румын чувствовал сильную усталость, его защитный барьер был слабым и нестабильным, и он вряд ли сумел бы одолеть кайрама. Впрочем, Лескову необязательно об этом знать. Бранн заставил себя слегка улыбнуться, после чего достал из кармана платок и принялся стирать с лица кровь.
— Благодарность в данном случае неуместна, — ответил он, стараясь звучать как можно более спокойно. — Я действовал исключительно в собственных интересах, и нам всем повезло, что сегодня мы не оказались по разные стороны баррикад.
— Уж вы—то, Бранн, всегда на той стороне, где выгоднее, — сухо произнес Вайнштейн.
— Я рад, что вы выжили, Альберт.
— Не могу сказать того же о вас.
— Еще скажете, — усмехнулся Бранн. — Во всяком случае именно благодаря мне вы вернетесь домой. Я помогу вам добраться до правительственного здания, оттуда переместитесь в мой особняк и затем уже в Россию. К сожалению, придется задействовать две «арки»: в целях безопасности активация правительственного телепорта требует разрешения как минимум трех представителей руководства. А за свой личный отвечаю только я сам.
— С чего вдруг такие сложности? — нахмурился Илья, все еще настороженно глядя на неожиданного союзника.
— Чтобы избежать перебежчиков.
С этими словами Бранн красноречиво посмотрел на Фостера. В этот момент он невольно отметил, что война наложила свой уродливый отпечаток даже на него — глянцевая красота, столь нетипичная для наемников, потускнела, куда—то исчезла привычная самодовольная ухмылка. Парень словно выгорел изнутри, обратившись в безэмоциональную куклу. Лишь его взгляд по—прежнему выдавал в нем профессионального убийцу.
— Всё это, конечно, прекрасно, но я хочу знать причину вашего появления здесь, — снова заговорил Альберт, своим вопросом опередив Дмитрия. — Почему вы нам помогаете?
— Вы знаете ответ, — холодно отозвался Киву.
— Да что вы говорите? А, по—моему, вам лучше других известно, что, ослабнув, полукровки моего вида не могут читать энергетику.
В этот момент Дмитрию вспомнилась его первая встреча с Вайнштейном. Отдав раненому Киву свою жизненную силу, врач в шутку попробовал угадать вид, к которому принадлежит Лесков. И ошибся, назвав его «блуждающим». Тогда Дима был слишком встревожен, чтобы придать значение такой мелочи, но сейчас…
Сейчас тревога, прозвучавшая в голосе Вайнштейна, немедленно передалась и остальным. Стало ясно, что ни один из «энергетиков» не может проверить двуликого «союзника» на детекторе лжи. Только Лесков, если Бранн сам позволит ему и наконец уберет телекинетический барьер.
Вот только убирать защиту Киву не торопился, как и отвечать на самый главный вопрос. Вместо этого он усмехнулся и снисходительно продолжил: