Дилан сказал, что вылетает немедленно, и всё порывался приехать за мной в Лонгвью. Слава Богу, я сообразила сказать, что в аэропорт меня отвезёт Ким.
И только положив трубку, я вспомнила, что её машина в ремонте. Пришлось звонить Сандре, что было к лучшему: чем больше людей вокруг, тем меньше вероятность, что Дилан станет меня отчитывать.
Я увидела его сразу, как только мы въехали на парковку перед аэропортом. Засунув руки в карманы расстегнутого пальто, под которым виднелась белая рубашка, Дилан провожал взглядом каждую проезжающую мимо машину. Заметив, как я отчаянно машу ему с пассажирского сидения темно-синего пикапа, он облегчённо улыбнулся и махнул мне в ответ.
Сандра выключила двигатель и завороженно наблюдала за приближением Дилана.
— Обалдеть, Лив. Он просто красавец!
— Это ещё мягко сказано, — вздохнула Ким с заднего сидения.
Во все глаза я смотрела, как Дилан идёт к нам навстречу; как поднимает руку перед проезжающими машинами, ловко лавируя по заполненной стоянке.
Мой. Такой мой.
Когда он открыл пассажирскую дверь, и я вывалилась прямо в его объятия.
— Никуда тебя больше не отпущу, — сказал Дилан вместо приветствия. — К чёрту всё, будешь ездить только со мной.
Я тихонечко засмеялась:
— Ладно, не ругайся.
Он приподнял моё лицо. Зелёные глаза с тревогой изучали каждую мою чёрточку.
— Как это случилось?
— Ну, я же говорила: оступилась на лестнице. Нога соскочила. Когда падала, ударилась о перила. Хорошо, Марти был рядом. Он позвонил Полу. Они отвезли меня в больницу. Сотрясения нет. На губе пара маленьких шовчиков, и всё!
— Марти? Пол? — переспросил Дилан.
— Ну да, Марти — отец Майкла. Пол — муж Кимберли.
Девочки вышли из машины, и у Дилана больше не было возможности задавать вопросы. Я познакомила его с Сандрой. С Ким же они обнялись, как давние друзья.
Подруги торопились засветло вернуться домой и, немного поговорив, мы распрощались. Самолёт ждал нас на взлётном поле. Предполётная подготовка быстро закончилась, и уже через десять минут мы были в воздухе.
Сев напротив, Дилан протянул мне руку, и я с радостью вложила в неё свою замёрзшую ладошку.
— М-мм, я так хочу тебя поцеловать, но боюсь, что сделаю больно.
— А ты тихонько, — предложила я.
— Иди ко мне.
— Ещё табличка горит. Нельзя вставать.
— К чёрту табличку, миссис Митчелл.
Отстегнув ремень, я перебралась на колени к мужу, потянувшись к его губам.
— Обожаю, когда ты называешь меня миссис Митчелл.
— А я обожаю тебя так называть, — прошептал он, и, прежде чем поцеловать меня, повторил: — Миссис Митчелл.
Дилан был осторожен и очень нежен. Я бы даже сказала — робок, когда его губы впервые коснулись моих. Поцелуи были всего лишь лёгкими прикосновениями. Ни он, ни я не делали попытку углубить их, хотя мне очень этого хотелось. Я запустила пальцы в его волосы, зная, как мужу нравится, когда ноготками я аккуратно её массирую.
— Ш-шш, малышка, не распаляй, — улыбнулся он. — Давай доберёмся до дома.
Я протестующе захныкала, не желая, чтобы он меня отпускал. Дилан отстранился, рассматривая мою повреждённую губу и медленно, кончиками пальцев, поглаживая место, где был синяк.
— Эй, осторожно! Ты мне весь грим сотрёшь.
Мы с девочками провозились почти полчаса, смешивая различные тональные средства, чтобы замазать уже начинающий темнеть синяк. Дилан сделал ещё несколько движений и, придерживая за подбородок, стал пристально рассматривать моё лицо.
— Ты же знаешь, что я закончил медицинский колледж? — спросил он неожиданно.
— Эм-м, да. Ты говорил.
Я сразу поняла, что вопрос этот задан не просто так и внутренне напряглась. Как оказалось, не зря.
Муж отпустил моё лицо и посмотрел прямо в глаза. Его руки спустились на талию, я обнимала его за шею.
— Практику мы проходили в отделениях скорой помощи при государственных больницах. Это не те элитные клиники, куда многие мечтали устроиться после обучения. Это были обычные больницы. Туда привозили всех: новорождённых с несварением, инфекционных больных, огнестрел. Однажды к нам поступила женщина. Она была без сознания. Никаких видимых повреждений, только небольшой синяк на лице и разбитая губа. Её привёз муж. Как он объяснил, его жена упала с лестницы. Когда женщину раздели, на её теле не нашлось живого места: она вся была в синяках — совсем свежих и не очень. Её били регулярно и с умом: руки до локтей, ноги ниже колен, шея и лицо были чистыми. Эта мразь заботилась, чтобы никто не догадался, что он вытворял с женой. Врачи немедленно вызвали полицию. У женщины диагностировали разрыв селезёнки. Впоследствии, рентген показал два неправильно сросшихся ребра. Муж не разрешал ей обращаться за помощью. Он бы и сейчас её не привёз, если бы она от боли не потеряла сознание.