Иногда похмелье бывает весьма полезным для объяснения нежелания что-либо объяснять.
— Это моя вина, — личико Фиби приняло скорбный вид. — Видела же, как тебе плохо, а потащила за собой.
— И совершенно правильно, что потащила. Я по уши влюбилась в ваш дом.
Фиби немедленно просияла.
— Он чудесен. И мне всё равно что это звучит нескромно.
— В другой раз ты обязательно мне всё здесь покажешь. Но сейчас я разыщу Майкла и вызову такси.
— Зачем такси? — лениво проговорила Кэтрин. — Оставайтесь здесь. У нас полно свободных комнат. — Она переместила на головусолнцезащитные очки и улыбнулась, посмотрев на меня: — Между прочим, до того, как уйти спать, твой муж уже дал согласие остаться. Особенно, когда увидел нашу баскетбольную площадку.
Майкл с десяти лет входил в школьную команду по баскетболу, и теперь каждый четверг со своими друзьями, вернее, мужской половиной наших общих друзей, стучал мечом в школьном спортзале. Это была традиция, точнее сказать — обязанность каждого члена нашей компании, — проводить четверг на спортплощадке. Оправданием отсутствия могла быть только смерть. Или, как в случае с Полом, рождение детей.
Их с Ким близнецы — Марк и Майк, «эм квадрат», появились на свет именно в четверг. Пол повёз Ким в больницу, позвонив из машины Майклу. Тот не преминул заявить, что роды жены не могут быть оправданием пропуска тренировки. Вот если бы он сам рожал…
Я присутствовала при разговоре и, услышав его слова, моментально запустила в голову Майка плюшевым слоном Макса.
— Майкл Вуд, ты что, с ума сошёл?! Кузина рожает, а ты собрался мяч покидать?
— Ну а я-то причём?
Этот олух действительно не понимал!
— Нет, Ливи, ну правда, чем я-то могу помочь? Ладно, Пол — он муж, пусть тужится там вместе с ней или врачей гоняет. А я что? Я эту миссию с тобой и Максом уже выполнил.
Честные глаза Майка вызвали во мне очередной приступ ярости, и в него полетело кое-что посерьёзней плюшевого слона. А именно — пластмассовый мотоцикл. Ещё минут десять он повозмущался, но потом всё-таки поехал со мной в больницу.
Майк немного отошёл, когда одного из новорожденных мальчиков Пол и Ким решили назвать в его честь. Позже Майкл-младший и его брат стали нашими крестниками.
Теперь же любовь к спорту грозила моему мужу потерей семейного благополучия.
— Нет, Кэтрин, спасибо, но мы не можем остаться. — Не хотелось обижать хозяев, но мне с трудом удавалось подобрать достойную причину для отказа. — Это не очень удобно. У вас тут и так компания большая, а наш номер полностью оплачен. Да и вообще…
— Что за глупости! — капризно отмахнулась Фиби. — Свободных комнат у нас предостаточно. И я с удовольствием поприсутствую на ещё одном пробуждении семьи Вудов. — Она захихикала. — Никогда не забуду этого зрелища.
— Никогда не замечал за тобой страсть к вуайеризму, — хохотнул Джейсон.
— Милый, если бы ты видел их утром, то с удовольствием записался в вуайеристы. Даже Саймон на такое не способен…
— И на что, по-твоему, я не способен?
Голос, похожий на скрип старого шкафа, раздался за моей спиной.
Заспанный, с налитыми кровью глазами, Саймон стоял рядом со своей женой, пытаясь отобрать у неё мохито. Кэтрин быстро сдалась и с жалостью наблюдала, как муж в два глотка выпивает её коктейль.
— Так на что я не способен, сестрёнка? — Разжевав колотый лёд и мяту, Саймон вручил жене пустой бокал.
— Так потрясающе выглядеть с похмелья. Хотя сейчас я бы не стала это утверждать.
На Саймоне красовалась растянутая белая майка с красными разводами, по форме напоминающими детские ладошки, измазанные в клубнике. Он был в купальных шортах в крупные синие цветы, на ногах — ярко-голубые кроксы. Домашний вид этого симпатичного, но ещё не совсем трезвого здоровяка вызывал умиление.
— Привет, Лив!
Саймон попытался изобразить для меня улыбку. Я оценила его старания и улыбнулась в ответ.
— Привет. А где мой благоверный?
— Спит ещё.
Ответив, Саймон со стоном опустился на шезлонг рядом с Кэтрин. Схватив стоявший рядом с ней кувшин с мохито, он запустил туда свою огромную ручищу и выгреб пригоршню льда вместе с маленькими зелёными листиками.
— Ты что делаешь? — взвизгнула Кэтрин и попыталась ухватить мужа за майку. Саймон ловко увернулся и положил руку, полную льда, себе на макушку.
— М-м, — блаженно застонал он, опрокидываясь на шезлонг. — Малыш, не визжи, у меня голова раскалывается. Всё, с завтрашнего дня точно бросаю пить и встаю на лыжи.