Долгий и шумный обед перерос в такой же шумный ужин. Позже к нам присоединились Пол, Сандра с Беном и ещё несколько ребят, прознавших про мой приезд. Дилан нашёл язык со всеми. С чувством, похожим на гордость, я смотрела, как увлечённо он беседует с парнями, как задорно смеётся, превращаясь в мальчишку, над их шутками, как внимательно слушает. Я уже видела мужа на светском приёме, но сейчас, в маленькой гостиной моего старого дома, под завязку набитого близкими мне людьми, он смотрелся так же органично, как и в огромном зале чикагского отеля, рядом с сильными мира сего. Да, я гордилась им. Гордилась тем, что этот великолепный мужчина мой. Внимательный, предупредительный, чуткий, заботливый - это всё мой Дилан. - Люблю тебя, - прошептала я, будто ненароком задев его, когда протискивалась через толпу гостей с целью... а с какой целью? Для меня цель была одна - он. Да, я банально помечала территорию, хотя знала, что здесь никто никогда на неё не зайдёт. И всё равно, во мне разыгралось непреодолимое желание показать, что он со мной. Глупое, дурацкое, совершенно подростковое желание, но сопротивляться ему было сложно. Дилан притянул меня к себе, перехватив в полудвижении, и как ни в чём ни бывало продолжил обсуждать с Хосе победу «Сиэтл Мэринерс» в открытом чемпионате и самый быстрый хоум-ран, показанный одним из игроков. Его объятия ни на секунду не ослабевали.
Привлекая к себе внимание, Макс с силой дёрнул меня за руку. - Мам, десять часов. - Его мордашка выражала крайнюю степень недовольства. - И чего? - Эбби уже сто лет, как пора спать. А вы тут гуляете. - Ну, ляжет попозже, делов-то? Ты никогда не был против наших посиделок. Чего вдруг? - Того. Спать пора, - угрюмо твердил сын, пока тащил меня за собой на второй этаж. Возражать я не стала. Искупав Эбби и уложив её в кровать, я была решительно выставлена из комнаты. - Я сам ей почитаю. Не успела я дойти до лестницы, как из-за двери раздался громкий плач Эбби. Как фурия я влетела в комнату, обнаружив истерично колотящую кулачками по бортику кроватки дочь и красного как рак сына. - Неть, неть, - кричала Эбби. - Уди! Мама!!! - Спи давай, - шипел на неё Макс. - Качю Дивана! Качу!!! Я была полностью дезориентирована их первой в жизни ссорой. - Что случилось? - Он, видите ли, её не поцеловал. Чёрт! - Сейчас Дилан придёт, зайка. Не плачь. - Не надо. Так уснёт. - От злости, с какой Макс смотрел на сестрёнку, мне стало не по себе. - Качю, качю, качю-ююю, - снова заверещала Эбби. - А-ааа... Не обращая внимания на протесты сына, я пошла за Диланом. - Эбби хочет пожелать тебе спокойной ночи. Не передать, какой радостью полыхнули его глаза. Но лишь на мгновение - радостный огонь в искрящихся изумрудах погас, сменившись озабоченностью. - Что такое, малыш? - Там Макс. Он... - Я понял. Как только Дилан вошёл в спальню, Макс немедленно оттуда вылетел.
Его первая драка в школе произошла через три дня. На вопрос о причине сын ответил: «Потому что он приставал». Сначала я приняла это за единичный случай, но, когда ситуация «он приставал» получила продолжение, я забила тревогу. Успеваемость Макса резко понизилась. Я списала это на различие школьных программ, но, разобравшись, поняла, что ничего сверхъестественного ему не задавали. Макс просто «забил» на уроки. Теперь каждый вечер я просиживала вместе с ним за учебниками, в надеже, чтобы если не поведением, так оценками Макс снискал к себе доброе отношение учителей. Хотя, чего греха таить, - добрее было некуда. Я понимала, оттуда растут ноги. Дилан не раз говорил, что Максу нужно время, что нам надо потерпеть, и это обычная реакция для восьмилетнего мальчика. Но я понимала, что не всё так просто. В течение дня его настроение менялось по нескольку раз. Сын будто не позволял себе до конца расслабиться, будто собирал силы, чтобы в какой-то момент вспыхнуть. Он мог спокойно возиться с Диланом на заднем дворе, а через пять минут вбегал в дом, хлопнув дверью.