~*~*~*~*~*~*~*~
Как только мы вышли из самолёта, я позвонила Ким. С момента приземления Дилан тоже был на телефоне. Другой рукой он крепко держал мою, ни на секунду не выпуская. - Как ты доберёшься домой по ночной дороге? - кричала подруга. - Я же с ума сойду от волнения. - Со мной Дилан. Всё будет в порядке. - Ты везёшь его в Лонгвью? Вам не хватило Чикаго? - Ким противненько хохотнула. - Кое-что случилось. Нам надо поговорить. - С кем? - С тобой, в том числе. - Ливи, ты меня пугаешь. - Пожалуйста, не волнуйся. Завтра всё расскажу. - Вот уж дудки! Жду вас обоих у себя, - отрезала она. - Нам ещё два часа добираться до дома. Приедем далеко за полночь. Ложись спать. Тем более... - Я дождусь! - ...тем более, для начала надо поговорить с папой. - Час от часу не легче. Объясни толком, что произошло?! Или дай клятвенное обещание, что после Генри вы - прямиком ко мне. А я обещаю в ближайшие часа два не помереть от любопытства. - Ладно! - сдалась я. - Свари побольше кофе. Горячего и чёрного. Дилан издал лёгкий смешок, услышав последнюю фразу. - Иногда Ким бывает очень упрямой, - сказала я, закончив разговор. - Придётся к ней заехать. Выдержишь? - Шутишь? - улыбнулся он. - Если удастся выйти живым из офиса твоего отца... - Я бы поспорила, где сейчас опаснее: в кабинете шерифа или на кухне Кимберли Джонс. Наше веселье было наносным; как и я, Дилан беспокоится не о встрече и последующем объяснении с моим отцом. Насчёт идеи забрать нас с детьми в Сиэтл у меня возражений не было. А те, кто останутся? Как им выдержать нападки, что непременно случатся, когда новость о наших отношениях станет общедоступной.
Непроглядный снежный мрак разбивался под яркими кинжалами ксеноновых фар. В салоне было тепло, и, как и в нашу первую поездку несколько недель назад, Дилан держал меня за руку. - Не могу понять, из-за чего весь сырбор. Я заговорила впервые с того момента, как мы выехали из Келсо. Каждому надо было хорошенько обдумать ситуацию, поэтому молчание не тяготило. Дилан ответил не сразу, и был предельно серьёзным. - Ты вышла замуж за человека, в своё время наделавшего много шуму своим образом жизни. Ещё несколько лет назад репортёры из кожи вон лезли, чтобы узнать, с кем и где я провожу свободное время. Не могу сказать, что был единственным, о котором писали таблоиды, но определённо ходил в любимчиках. Раз в месяц моё имя стабильно упоминалось на страницах желтых изданий. Родные относились к этому снисходительно. Имена других Митчеллов если и появлялись в прессе, то по солидным поводам. Я был паршивой овцой в стаде. Всех, в том числе и меня, это устраивало, и никого из семьи больше не трогали. Это был рассказ о том Дилане, которого я встретила в полутёмном зале клуба - хищнике, соблазнителе, дьяволе-искусителе в мужском обличье. Легко было представить себе тот образ жизни, который он вёл, будучи успешным, богатым и красивым. Грех было ждать от такого мужчины соблюдения целибата при всём искушении, что предлагал современный мир. У меня не было права осуждать его хотя бы потому, что того Дилана я почти не знала. А тот, кто сейчас держал меня за руку, говорил об этом спокойно, просто констатируя факт, - не гордясь, не сожалея. Будто о постороннем. - Несколько лет назад информационный повод иссяк. Только объявление о помолвке с Бри вернуло моё имя на страницы газет. Но это была уже не та волна. Потом я разорвал помолвку, что тоже осталось практически незамеченным. Я стал неинтересен, и ты не представляешь, как я этому был рад. Но то, что случится завтра, когда выйдет этот номер... - Дилан тяжело вздохнул. - Ты видела заголовки, Лив. Митчеллы - лакомый кусочек для тех, кто охоч для различного рода скандалов. И я в очередной раз дал повод. Мне совершенно наплевать, да и моей семье не привыкать к подобным нападкам. Но на этот раз шумиха коснётся твоих родных, и я не могу допустить, чтобы чьи-то слова или поступки причинили им вред. Мне очень жаль, малыш, - он крепче сжал мою руку, - что из-за меня вы все должны через это пройти. - Мы должны объяснить им, чего ждать. - Завтра телефоны пресс-службы «Митчелл Инкрпорейтед» раскалятся от звонков. Боюсь, особо рьяные рванут в Лонгвью, чтобы раздобыть побольше информации. Они обязательно найдут тех, кто захочет посплетничать. Наверняка сунутся и в твой магазин, и в школу, где учится Макс. В полицейский участок... - Думаю, у папы найдётся способ остудить горячие головы. - Об этом я и хотел поговорить с твоим отцом. Мы постараемся найти способ, как выйти из этой ситуации с наименьшими потерями. - Милый, я понимаю, что так будет лучше для всех, но мне не хочется уезжать. Я хочу быть рядом с родными. Пусть меня, а не их осаждают репортёры. Неужели я смогу им как-то помочь, если просто сбегу? Дилан нахмурился и в раздумьях принялся кусать уголок губы, как делал в минуты крайнего волнения. - Не относись к этому как к бегству, - сказал он наконец. - Мы должны защитить детей. И если Эбби ничего не поймёт в силу возраста, то Максу наверняка придётся не сладко. Ты сама знаешь, насколько дети могут быть беспощадны. Я была вынуждена с ним согласиться. Оставшийся путь мы проехали в тишине. Я размышляла о словах Дилана, с каждой минутой убеждаясь в том, что он прав. Мы - взрослые - справимся. Главное - уберечь детей. Папин джип стоял на площадке перед полицейским участком среди других патрульных машин. Я предупредила Дилана, что пойду с ним. Он и не думал возражать. - Бог знает, что бы я подумал, если бы ко мне среди ночи явился малознакомый человек и с ходу объявил, что собирается неизвестно куда увезти мою дочь и внуков. - Значит, ты не собирался оставить меня в машине? - Нет, Лив, не собирался. Но разговаривать с твоим отцом буду я. - Вот как? - Я саркастически подняла бровь. - В первую очередь, я буду говорить с ним, как с шефом полиции, в чей город завтра хлынет толпа репортёров. В качестве тестя он сможет пристрелить меня позже. - Думаю, до этого не дойдёт. - Твоими молитвами, любовь моя.