Весь следующий час я металась по дому, собирая вещи. Телефон трезвонил не переставая, пока Дилан не выдернул вилку из розетки. - Они позвонили домой. Домой! - причитала я. - Не пройдёт и часа, как журналисты будут стоять под моей дверью. - Именно поэтому я вынужден тебя поторопить, любовь моя. Возьми самое необходимое. Об остальном позаботимся позже. Я запихивала детские вещи во все попадающиеся под руку сумки, не забыв о любимых игрушках Эбби и школьных принадлежностях Макса. В своей спальне я провела от силы минут пять, планомерно выгружая вещи из гардероба на кровать, но взяла лишь джинсы, два свитера и пару кроссовок. Это было похоже на бегство.
Сложив в сумку документы, я обвела глазами гостиную и устало опустилась на диван. Стало понятно, что чувствует капитан тонущего корабля. Да, он покидает его последним, но от этого ведь легче не становится? И пусть он знает, что будут ещё корабли - и больше, и лучше, и надёжнее, - но этот, маленький, скромный, первый, навсегда останется в его сердце. Это был мой корабль. Я строила его с Майком. На этой палубе сделали первые шаги Макс и Эбби. Укромные уголки его трюма видели мои слёзы и отчаяние. И его паруса снова наполнились надеждой, когда однажды сюда вошёл Дилан Митчелл. Вошёл, чтобы навсегда забрать меня к себе на борт. Он стоял в дверях, не решаясь войти в гостиную. Его силуэт был расплывчат, и только тогда я поняла, что плачу. - Нам пора, родная. - Да, пора.
В коридоре я выключила свет, погрузив дом в темноту. Сердце сжалось от щемящего чувства тоски. Я часто-часто заморгала и, прежде чем закрыть за собой дверь, прошептала: - Прощай, дом. Прощай, Майки.
~*~*~*~*~*~*~*~
Завидев нас в окно, Макс выскочил на крыльцо и энергично замахал обеими руками. - А ну марш в дом, - скомандовала я, выходя из машины. - Мне только твоей простуды не хватало. - Привет, Дилан! - крикнул сын, перед тем как скрыться за дверью. - Привет, дружище. Едва мы зашли в дом, как были атакованы Эбби. Подбежав к Дилану, она немедленно оказалась в воздухе: подхватив дочь на руки, он подбросил её вверх. - Исё, исё! Эбби визжала от радости, и Дилан, потакая капризу, несколько раз подкинул её над собой. Рыжие кудряшки накрывали его лицо, когда он ловил малышку и щекотал носом розовый обнажившийся животик. На шум из кухни вышла Ким. Облокотившись о лестничные перила, она смеялась, наблюдая эту чудесную картину. - Привет, мам, - Макс обнял меня. - Доброе утро, солнышко. Как же я соскучилась. - Я прижала к себе вихрастую макушку сына. - Как вы тут? - Тётя Ким сказала, что я сегодня не пойду в школу. Это потому что Дилан приехал, да? - И поэтому тоже, малыш. Больше я не успела ничего добавить, так как дочь потребовала моего внимания. Довольная и раскрасневшаяся, сидя на руках у улыбающегося Дилана, она нетерпеливо протягивала ко мне ручки. - Мамиська! - О, моя принцесса, - я перехватила Эбби, целуя её прохладные щёчки. - Ты скучала по мне? - Неть! - Как все маленькие дети, Эбби ещё не привыкла лукавить. - Ничего себе заявочки! - Мы пекьи писеньки и кейи игуськи. А Майк съел меменденс и его йвало! - с последними словами Эбби сморщила свой маленький носик. - Ещё бы его не рвало! - смеялась Ким. - «Меменденс» они нашли в старом ящике с инструментом. Бог знает, сколько лет он там провалялся. Орехи, поди, давно протухли. Эбби - умница девочка - сразу выплюнула эту гадость и прибежала мне показать. А Марк, олух, моментально сжевал всю пачку. Ну и поплатился. Теперь неделю на рисовой каше будет сидеть. Пока Ким делилась злоключениями одного из близнецов, я краем уха прислушивалась к разговору Макса и Дилана. - Здорово, что мама позволила сегодня прогулять школу, - можно будет столько всего поделать. - Думаю, сначала надо поговорить с мамой, - тихо, но убедительно произнёс Дилан. Передав Эбби Ким, я обернулась к сыну и положила руки ему на плечи. - Мне надо тебе кое-что сказать. Я почувствовала, как маленькие плечики сжались под моими ладонями, и, на секунду замерев, Макс поднял на меня взволнованное личико. - Не волнуйся, всё хорошо, - я постаралась, чтобы голос звучал как можно спокойнее. - Просто у меня есть кое-какие новости. - Идёмте на кухню, Дилан, - позвала Ким. - Я как раз поставила в духовку кексы. Будете кофе? - Да, спасибо. С удовольствием. Уходя, Дилан ободряюще посмотрел на меня и быстро подмигнул Максу. Нахмурившись, Макс послушно поплёлся за мной в гостиную, преувеличенно громко шаркая ногами. Он определённо не ждал ничего хорошего от предстоящего разговора. Обычно, когда я начинала разговор с «мне надо тебе кое-что сказать», особенно если мы были не одни, для Макса это означало, что он в чём-то провинился и, как только мы окажемся вдвоём, головомойка обеспечена. Небольшая любительница выяснять отношения на людях, я предпочитала отводить его в сторону, не унижая сына тем, что другие могут услышать, как я его отчитываю. Вот и сейчас он наверняка пытается вспомнить, где провинился, и я уже сто раз пожалела, что начала наш непростой разговор с этой заезженной фразы. - Макс, я очень тебя люблю. - Я сказала это, прежде чем он напридумывал себе бог знает чего. - Ты и Эбби - два самых дорогих человека в моей жизни. Мои слова нисколько его не успокоили. - Ты чего, мам? Что-то случилось? Я вздохнула. Чёрт, так только хуже. Ладно, начну по-другому: - Помнишь, как мы осенью ездили в детские больницы? Макс кивнул. - Помню. Ты читала там свои истории. - Да, правильно. Тебе нравилось ездить со мной? Макс расслабился и сел рядом со мной на диван. - Ну да. Только не нравится, что так много детей болеет. - Мне тоже это не нравится, мой хороший, - я приобняла его за плечи. - Но, к сожалению, так бывает, и мы изо всех сил должны постараться помочь этим малышам. Макс согласно кивнул. - Я бы ещё ездил, мам. И многие ребята из нашего класса тоже говорили, что они хотели бы помочь. И игрушки принести, и книжки почитать. Для этих ребят это же тоже важно. Это как бы тоже лечение? - Да, сынок. Доброе отношение и слова поддержки подчас творят чудеса, и лечение проходит более успешно. Макс, - я взяла сына за руку. - Мне дают работу в благотворительном фонде, который занимается организацией подобных мероприятий. - Здорово! - В Сиэтле. Они ждут меня в среду. Макс присвистнул. - Так скоро? - Да. Он на пару секунд замолчал, а потом резко вскочил и встал напротив меня: - Ты поэтому сначала сказала, что любишь нас, да? Ты уезжаешь, да? Оставляешь нас здесь, а сама уезжаешь, да? Я на секунду опешила от обиды и вызова, звучавших в надрывном голоске. С каждым заданным вопросом Макс будто наседал на меня. Протянув руку, я подтянула к себе своего взъерошенного воробышка. - Что ты, малыш! Что ты, успокойся! Я не оставляю вас. Я хочу, чтобы вы поехали со мной. Прямо сейчас поехали. - Говоря это, я гладила его по голове. - Я никогда бы вас не оставила, родной мой. Как я могу. - Ты уже несколько раз уезжала, - пробубнил он глухо, и я поняла, что мои отъезды очень беспокоили сына. - Я не хочу больше надолго вас оставлять. Именно поэтому и прошу сейчас согласиться поехать со мной. Эбби маленькая, я нужна ей. Мы нужны ей. Оба нужны, сынок. - Нас Дилан отвезёт, да? - Да. - На самолёте? - В карих глазах, с надеждой смотрящих на меня, загорелись искорки предвкушения новых приключений. И я бессовестно решила этим воспользоваться. - Да, на самолёте. - Майк и Марк умрут от зависти! - захихикал он. - Только выезжать надо немедленно. - Почему? - Потому что погода может испортиться, и мы застрянем как тогда, в Сиэтле. - О’кей. Похоже, объяснение его вполне устроило. Но внезапно Макс нахмурился: - А школа? - Ну, этого добра в любом месте хватает, - подмигнула я сыну. Макс снова захихикал: - Круто! Пропущу контрольную по математике. - Не больно-то радуйся. Потом придётся догонять. - Подумаешь - математика! - он пренебрежительно махнул рукой. - Дилан обещал в следующий раз дать потрогать штурвал. - Да, по сравнению со штурвалом математика - действительно ерунда. Макс даже начал пританцовывать