инструментом. Бог знает, сколько лет он там провалялся. Орехи, поди, давно протухли. Эбби - умница девочка - сразу выплюнула эту гадость и прибежала мне показать. А Марк, олух, моментально сжевал всю пачку. Ну и поплатился. Теперь неделю на рисовой каше будет сидеть. Пока Ким делилась злоключениями одного из близнецов, я краем уха прислушивалась к разговору Макса и Дилана. - Здорово, что мама позволила сегодня прогулять школу, - можно будет столько всего поделать. - Думаю, сначала надо поговорить с мамой, - тихо, но убедительно произнёс Дилан. Передав Эбби Ким, я обернулась к сыну и положила руки ему на плечи. - Мне надо тебе кое-что сказать. Я почувствовала, как маленькие плечики сжались под моими ладонями, и, на секунду замерев, Макс поднял на меня взволнованное личико. - Не волнуйся, всё хорошо, - я постаралась, чтобы голос звучал как можно спокойнее. - Просто у меня есть кое-какие новости. - Идёмте на кухню, Дилан, - позвала Ким. - Я как раз поставила в духовку кексы. Будете кофе? - Да, спасибо. С удовольствием. Уходя, Дилан ободряюще посмотрел на меня и быстро подмигнул Максу. Нахмурившись, Макс послушно поплёлся за мной в гостиную, преувеличенно громко шаркая ногами. Он определённо не ждал ничего хорошего от предстоящего разговора. Обычно, когда я начинала разговор с «мне надо тебе кое-что сказать», особенно если мы были не одни, для Макса это означало, что он в чём-то провинился и, как только мы окажемся вдвоём, головомойка обеспечена. Небольшая любительница выяснять отношения на людях, я предпочитала отводить его в сторону, не унижая сына тем, что другие могут услышать, как я его отчитываю. Вот и сейчас он наверняка пытается вспомнить, где провинился, и я уже сто раз пожалела, что начала наш непростой разговор с этой заезженной фразы. - Макс, я очень тебя люблю. - Я сказала это, прежде чем он напридумывал себе бог знает чего. - Ты и Эбби - два самых дорогих человека в моей жизни. Мои слова нисколько его не успокоили. - Ты чего, мам? Что-то случилось? Я вздохнула. Чёрт, так только хуже. Ладно, начну по-другому: - Помнишь, как мы осенью ездили в детские больницы? Макс кивнул. - Помню. Ты читала там свои истории. - Да, правильно. Тебе нравилось ездить со мной? Макс расслабился и сел рядом со мной на диван. - Ну да. Только не нравится, что так много детей болеет. - Мне тоже это не нравится, мой хороший, - я приобняла его за плечи. - Но, к сожалению, так бывает, и мы изо всех сил должны постараться помочь этим малышам. Макс согласно кивнул. - Я бы ещё ездил, мам. И многие ребята из нашего класса тоже говорили, что они хотели бы помочь. И игрушки принести, и книжки почитать. Для этих ребят это же тоже важно. Это как бы тоже лечение? - Да, сынок. Доброе отношение и слова поддержки подчас творят чудеса, и лечение проходит более успешно. Макс, - я взяла сына за руку. - Мне дают работу в благотворительном фонде, который занимается организацией подобных мероприятий. - Здорово! - В Сиэтле. Они ждут меня в среду. Макс присвистнул. - Так скоро? - Да. Он на пару секунд замолчал, а потом резко вскочил и встал напротив меня: - Ты поэтому сначала сказала, что любишь нас, да? Ты уезжаешь, да? Оставляешь нас здесь, а сама уезжаешь, да? Я на секунду опешила от обиды и вызова, звучавших в надрывном голоске. С каждым заданным вопросом Макс будто наседал на меня. Протянув руку, я подтянула к себе своего взъерошенного воробышка. - Что ты, малыш! Что ты, успокойся! Я не оставляю вас. Я хочу, чтобы вы поехали со мной. Прямо сейчас поехали. - Говоря это, я гладила его по голове. - Я никогда бы вас не оставила, родной мой. Как я могу. - Ты уже несколько раз уезжала, - пробубнил он глухо, и я поняла, что мои отъезды очень беспокоили сына. - Я не хочу больше надолго вас оставлять. Именно поэтому и прошу сейчас согласиться поехать со мной. Эбби маленькая, я нужна ей. Мы нужны ей. Оба нужны, сынок. - Нас Дилан отвезёт, да? - Да. - На самолёте? - В карих глазах, с надеждой смотрящих на меня, загорелись искорки предвкушения новых приключений. И я бессовестно решила этим воспользоваться. - Да, на самолёте. - Майк и Марк умрут от зависти! - захихикал он. - Только выезжать надо немедленно. - Почему? - Потому что погода может испортиться, и мы застрянем как тогда, в Сиэтле. - О’кей. Похоже, объяснение его вполне устроило. Но внезапно Макс нахмурился: - А школа? - Ну, этого добра в любом месте хватает, - подмигнула я сыну. Макс снова захихикал: - Круто! Пропущу контрольную по математике. - Не больно-то радуйся. Потом придётся догонять. - Подумаешь - математика! - он пренебрежительно махнул рукой. - Дилан обещал в следующий раз дать потрогать штурвал. - Да, по сравнению со штурвалом математика - действительно ерунда. Макс даже начал пританцовывать от возбуждения. А затем внезапно остановился: - Эй, а как же дом? А дедушки? «Ну почему, почему ты у меня такой умный?» - мысленно простонала я. Как же мне необходим обычный восьмилетний мальчишка, у которого мысль о штурвале вышибает из головы все остальные. Но я знала, что мой сын не таков; что он просто обязан был задать этот вопрос. - За домом присмотрит тётя Ким. Дедушка Генри в курсе, и он сам всё скажет дедушке Марти. А как устроимся, мы обязательно приедем их навестить. И будем приезжать всякий раз, когда вы захотите друг друга увидеть. - Клёво. Пойду, напомню Дилану про обещание. Чёрт, обидно, что парни в школе. - С этими словами сын убежал, оставив меня одну.