Они шли, казалось, вот уже несколько часов, но могло пройти несколько минут или дней — бесконечных, ведущих через лабиринт узловатых форм и резко очерченных силуэтов. Разум Галаэрона уже давно не пытался угадать в этих образах хоть какой-то смысл, они стали для него просто проплывающими перед глазами видениями. Если отсутствие света и доставляло Мелегонту неудобства, то он этого никак не показывал. Он просто шёл дальше, ведя отряд вперёд и не сбавляя темпа.
Пришедшая в себя после стычки с иллитидом Вала шла следом за магом, держась к нему настолько близко, что чуть не наступала на пятки. И, хотя она ни разу не пожаловалась, по тому, как вяло женщина переставляла ноги и запрокидывала голову, Галаэрон догадался, что ей не хватает света так же, как и ему.
По-видимому, они приближались к какой-то теневой границе, завесе абсолютной тьмы. Галаэрон мельком замечал её вдалеке позади чёрных троп или когда она маячила за вершинами холмов. Каждый раз, как завеса появлялась в поле зрения, тропа перед ними растягивалась. Иногда эльф видел одновременно две тропы: одна спускалась в широкую теневую долину, другая поднималась, исчезая за ближайшими холмами. Каждый раз завеса как будто становилась выше, темнее и глубже, словно это был вовсе не барьер, а громадное пространство из абсолютной и непроницаемой тьмы.
Наконец они повернули за угол и не увидели ничего, кроме чёрной завесы, распростёршейся во всех направлениях; её колышущаяся вершина выделялась на фоне бледного багрянца теневого неба, а её тёмное основание корнями уходило в стелящийся по земле туман. Плечи Валы тяжело опустились, и с её губ слетел едва различимый вздох. В этом момент Галаэрон понял, что должен поговорить с магом прежде, чем они с Валой сойдут с ума:
— Мелегонт, подожди.
Волшебник развернулся на каблуках, обводя взглядом чёрных глаз сумеречный пейзаж за спинами своих спутников:
— Что ещё?
— Да ничего, за исключением того, что я скоро сойду с ума, — сказал Галаэрон. — Тебя это не волнует?
— Это? — Мелегонт огляделся вокруг. — После фаэриммов? Ты, должно быть, шутишь?
Маг зашагал прямо к теневой завесе. Вала направилась следом, но остановилась и оглянулась назад, когда поняла, что Галаэрон так и не двинулся с места.
— Эй, ты идешь или нет? — спросила женщина.
— Только не туда. — Галаэрон указал на тьму впереди. — Я не собираюсь идти дальше вглубь, пока не проведу пару минут под лучами солнца.
Мелегонт обернулся:
— Вглубь?
— В тень, — Галаэрон вновь указал на чернеющую завесу. — Пожалуйста, может, проведём хотя бы пару минут на свету?
Вала кивнула, соглашаясь:
— Честно говоря, этот мрак меня порядком извёл. Я б и сама постояла немного под солнечными лучами, особенно если мы собираемся забраться ещё глубже.
— Глубже? — Мелегонт нахмурился и вгляделся во тьму впереди. — Глубже куда?
— Глубже в тень, — ответил Галаэрон. — Даже я её вижу…
— Это же лес, — буркнул Мелегонт.
Галаэрон нахмурился. Теперь, когда маг сказал об этом, завеса действительно напомнила хранителю гробниц мрачноватую гущу огромного леса, а её колышущаяся вершина — верхушки деревьев.
— Забытый Лес, если быть точным, — сказал Мелегонт. — Я ни разу не подводил вас к Грани.
— Грани? — переспросил Галаэрон.
— Границе между мирами света и Глубинными Тенями, — Мелегонт взмахом руки указал на окружающие их земли. — За Гранью ни один из вас не пройдет и ста шагов.
Насупившаяся Вала попыталась было возразить, но Галаэрон перебил её, спросив:
— Мирами света?
— Существует множество миров, юный эльф. И Глубинные Тени соединяют их все. Они как зеркало, что отражает их свет, — Мелегонт снова зашагал вперёд. — А сейчас, если вы соизволите двинуться дальше, то в Декантере увидите свой драгоценный свет. И я бы хотел оказаться там до того, как начнутся Пляски.
Вопросительно подняв бровь, Галаэрон посмотрел на Валу. Женщина пожала плечами и направилась вслед за магом, проворчав:
— Лучше не отставать.
Не успокоенный этими объяснениями Галаэрон поспешил за своими товарищами. Как только они выстроились в идеальную линию, цепочкой следуя друг за другом, Мелегонт слегка обернулся, чтобы Галаэрон и Вала могли его лучше слышать: