— Вала! Что ты… — Галаэрон начал было говорить, но потом понял, что женщина поступает именно так, как нужно. — Хорошо, я иду!
От порыва ледяного полуденного ветра волосы эльфа несколько раз хлестнули его по ушам; а потом хранитель гробниц обнаружил, что стоит по щиколотку в холодном найтальском снегу и в изумлении таращится на скелетообразные стволы густого зимнего леса, состоящего из дубов, орехов и тень-дерева. Мелегонт был в каких-то трёх шагах впереди, взятый в полукольцо из восьми деревьев, на которых всё ещё оставалась листва. Самое крупное из них, двадцатифутовый дуб, преграждало им путь. Оно трясло в сторону мага узловатыми ветвями и ревело словно гром:
— Мелегонт Тантул, ты не пройдёшь через мой лес!
— Но, Великий Форн, это кратчайший путь, — возразил волшебник. — И единственный, который я знаю.
— Это значения не имеет.
Придя в себя от удивления, Галаэрон смог различить покрытые корой, потрескавшиеся лица восьми деревьев. У них были глаза-дупла, неровные провалы ртов и короткие крючковатые носы-ветки. Складки коры образовывали губы и брови, а округлые наросты — щёки. Однажды в Высоком Лесу мать Галаэрона познакомила его с трентом, и эльф узнал в стоящих перед ним растениях тех же существ.
— От твоей магии веет холодом и тьмой, — произнёс Форн. — И в этот лес она не проникнет.
— Если моя магия и кажется вам странной, то только потому, что вы никогда прежде не сталкивались с подобными силами, — Мелегонт указал на восток, в сторону Анороха. — Я использую её во благо, против злобных существ, что обратили старые леса в бесплодные пески.
Форн посмотрел на восток:
— Да, я припоминаю волшебных личинок. — Его корона из багряных листьев качнулась вперёд в некоем подобии кивка. — Немногим больше человека, но с пастями, подобными драконьим. Мы видели парочку таких существ, вынюхивающих что-то в нашем лесу и вглядывающихся в тени под нашими кронами.
Мелегонт расправил плечи:
— Это они. Фаэриммы. Я пришёл исправить то, что они сотворили.
Форн, кажется, снова кивнул:
— Тогда я желаю тебе удачи. Но только не здесь. Я не потерплю битв в моём лесу.
— Спасибо за предупреждение, древо, — сказал Мелегонт. — Я даю слово, что вашему лесу не будет причинён вред.
Маг опустил руку, скрыв её рукавом, и сложил ладонь чашечкой. Галаэрон понял, что сейчас произойдёт нечто ужасное. Он поставил подножку Вале и рукой толкнул женщину на землю, затем, мягко скользнув вперёд, тем же приёмом он сбил с ног мага.
Мелегонт зарычал и начал было поднимать руку, но Галаэрон остановил его, ногой придавив руку волшебника к груди.
— Нет, мой друг-человек, — сказал Галаэрон. — Даже ради спасения Эверески. Нет.
Всё ещё сжимая в руках меч, хранитель гробниц держал клинок подальше от Мелегонта, и не только потому, что сомневался в своей способности преодолеть чары мага. Вала уже вскочила на ноги и наступала. Чёрный меч был готов для атаки.
— Ты спятил, эльф? — Хоть женщина и казалась расстроенной, плотно сжатые челюсти и решительный взгляд не оставляли сомнений по поводу её намерений. — Ты же знаешь, что я поклялась защищать его.
— Поздновато, моя дорогая, — фыркнул Мелегонт. — Но никакого вреда он не причинил.
Волшебник жестом попросил её отойти, затем, достав руку из рукава, продемонстрировал большое чёрное семечко.
— Это для того, чтобы помочь трентам защитить лес в грядущих битвах, — Мелегонт вручил семя Галаэрону, затем произнёс с лёгкой обидой в голосе: — И как тебе могло прийти в голову, что я собираюсь напасть на них.
— Я не знал, что и думать.
Во взглядах трентов читались разнообразные эмоции — от замешательства до подозрения; заметив это, Галаэрон вложил в ножны меч и посмотрел на семя. Оно было размером с жёлудь, но блестело, словно уголёк и, казалось, было заполнено вихрящейся тьмой:
— Я прошу прощения. А что это?
— Семя теневого шторма, — Мелегонт поднялся и посмотрел на Форна. — Бросьте его на землю, и любое существо, что не уходит корнями в почву, будет выброшено в Глубинные тени. Это будет сопровождаться ветром и молниями, но любая битва, что будет вестись рядом с вашим лесом, будет тут же остановлена, или, по крайней мере, переместится туда, где не сможет причинить вреда.