Она усмехается, скрещивая руки на груди.
— А я нет?
Я становлюсь выше. Я не могу ошибаться в этом.
— Я хожу в спортзал пять раз в неделю.
— Я тоже. Ты собираешься стоять здесь и утверждать, что актеров не подвергают критике за каждую деталь их внешности? Что ни говори, меня, вероятно, оценивают больше, чем тебя.
— Хорошо… — Я моргаю, сбитый с толку логикой ее рассуждений. — Но моя команда рассчитывает на то, что я буду в форме. Я должен быть в том месте, в котором меня ждут и в определенное время, иначе все пропало.
— Я должна попадать в каждую реплику, запоминать каждое слово из своих реплик плюс реплики всех остальных, — говорит она твердым, как скала, голосом. — Я должна жить и дышать этим местом в течение нескольких недель перед премьерой, потому что если я этого не сделаю, то все заметят каждый пропущенный шаг, каждую пропущенную реплику, и моя команда будет судить меня за это — так же, как и тебя. Ты запоминаешь несколько стратегий, каждые выходные выходишь на поле и выступаешь перед публикой. Это одно и то же.
— Но люди уважают и восхищаются тем, что я делаю, гораздо больше, чем тем, что делаешь ты, — огрызаюсь я.
Элиза улыбается.
— Не хотелось бы тебя огорчать, Джуниор, но в этом зале всегда аншлаг. Можешь ли ты сказать то же самое о стадионе?
Я открываю рот, чтобы возразить, но ничего не выходит. Мое горло сжимается, заставляя подчиниться малейшему щелчку ее языка.
— Это зрители дают ему жизнь, не так ли? — продолжает она, ее тон намного мягче. Почти успокаивающе, как будто она залечивает рану. — Мы с Грантом просто репетировали, пока не появился ты и не воплотил это в реальность. Без толпы, которая кричит на тебя, это просто потасовка, я права?
Полный гребаный удар хлыстом.
— Точно…
Она снова улыбается мне и протягивает свою бутылку воды.
— Видишь? Не так уж сильно отличается.
Я беру воду, чувствуя внезапную сухую жажду.
— Да, — соглашаюсь я. Я отвинчиваю крышку и делаю большой глоток.
— Кстати… спасибо, что ввел свое имя в мой телефон как Большой Член Морган, потому что это было бы нетрудно объяснить моему отцу или еще кому-нибудь…
Я смеюсь, как только она это произносит.
— Это было забавно. Ты смеялась, признай это.
— Ты задница. — Она прищуривает глаза. — Я, наверное, хихикнула. Немного.
— Сойдет и это. — Я возвращаю ей бутылку. — Пойдем?
— Зависит от того, куда мы направляемся.
— У меня есть несколько идей за пределами кампуса, — поддразниваю я. — Это не дойдет до тренера, я обещаю.
— Ты уверен? — она спрашивает.
Я рисую крестик у себя на груди.
— Клянусь сердцем.
Ее взгляд опускается на мое тело, и я знаю, что она думает о том, что было раньше. Черт, я не мог перестать думать об этом с тех пор, как ее палец коснулся моего члена. Я чуть не подрочил в ту секунду, когда она вышла из раздевалки, но не стал на случай, если она снова прикоснется к нему.
Кого я обманываю? Конечно, она собирается снова прикоснуться к нему сегодня вечером.
Я Джуниор, блядь, Морган.
— Пошли, — говорю я, улыбаясь при мысли о том, как ее пальцы обхватывают мой член.
Глава 6
Элиза
МЫ ВЫХОДИМ во двор. Сегодня здесь многолюдно, люди наслаждаются теплым вечером, тусуются и веселятся. Я натягиваю капюшон толстовки на голову и надеваю солнцезащитные очки. Солнце давно зашло, но я не могу рисковать, что меня увидят на улице с Джуниором. Я даже притормаживаю, чтобы держаться как минимум в двух шагах позади него на тротуаре.
Джуниор разворачивается и идет задом наперед, не сводя с меня глаз.
— Элли, какого черта ты делаешь? — спрашивает он, широко улыбаясь.
— Повернись, — рявкаю я.
— У тебя такой вид, будто ты присматриваешься к месту.
— Я не присматриваюсь, а проявляю осторожность. — Он внезапно останавливается, и я натыкаюсь на его мощную грудь, чуть не сбивая солнечные очки с носа. — Джуниор!
— Элиза Пирс! — кричит он. — Смотрите, куда идете, леди!
Я отпрыгиваю назад, увеличивая расстояние между нами на несколько футов.
— Прекрати!
— Видишь? — Он жестом показывает вокруг. — Никто не обратил внимание.
Я прячусь под капюшоном, внутри нарастает раздражение.
Это была ужасная идея с самого начала. Мне следовало просто показаться в раздевалке, когда пришел отец. Тогда я могла бы избежать всего этого проклятого происшествия.