Я плюхаюсь на его рабочий стул и вздрагиваю, когда что-то мягкое смягчает мое падение. Я тянусь за спину и достаю это, замирая, когда понимаю, что это плюшевый мишка, которого мы выиграли в игровом зале. Мягкий коричневый мех. Маленькие черные глазки. Я совсем забыла о нем, когда оставила в его фургоне после свидания.
Я кладу его на колени и придвигаю к себе его домашнее задание по математике. Меня переполняет гордость. Он проверяет свою работу и все такое. Должно быть, именно так чувствует себя тренер, когда нападающий наконец-то забивает гол с поля.
Я обвожу его карандашом, отмечая все ошибки, которые он допускает, чтобы знать, что обсудить с ним позже.
Но я пришла сюда не только для того, чтобы поправлять его домашнее задание.
Я ставлю свою сумку на его кровать и достаю туфли на высоком каблуке, которые спрятала на дне.
С каждым разом, когда я снимаю с себя одежду, мое сердце бьется быстрее. Джуниор очень четко объяснил, чего он хочет сегодня вечером, и я весь день фантазировала о том, как это осуществить. Честно говоря, я бы пришла сюда, даже если бы команда проиграла. Но я не собираюсь признаваться ему в этом.…
Я слышу, как открывается входная дверь, и мое сердце колотится еще быстрее.
Я достаю из сумочки красную помаду и наношу ее на губы, прежде чем забраться под покрывало.
Мое тело трепещет от нетерпеливого предвкушения, когда я пытаюсь представить, каким будет выражение его лица и что он сделает, когда увидит меня такой. Он сразу же сбросит обувь и прыгнет в постель? Сколько будет предварительных ласк? Полагаю, прошедшая неделя была для нас всего лишь прелюдией. Я была влажной и готовой уже несколько дней, и, судя по постоянной эрекции, которую, как он надеялся, я не замечу, можно с уверенностью предположить, что он тоже готов к этому прямо сейчас. Я хихикаю, гадая, был ли он таким же твердым, как скала, всю дорогу на автобусе обратно в кампус.
Дверь со скрипом открывается, и входит Джуниор, прижимая телефон к уху.
— Да, встретимся там, Тай. Только освежусь.
Его взгляд останавливается на мне, и он даже не удосуживается попрощаться, прежде чем повесить трубку.
— Знаешь… — говорит он, закрывая дверь пинком. — Я не всерьез говорил о том, что хочу тебя голую и на каблуках.
— Ты жалуешься?
Он смотрит на мои изгибы, слегка прикрытые покрывалом.
— Нет.
— Тогда заткнись на хрен.
Джуниор смеется и роняет сумку на пол.
— Сколько ты уже здесь?
— Несколько минут, — вру я. — Тебе нужно куда-то сегодня вечером?
— Нет…
Я смотрю на его телефон.
— Разве Тай не ждет тебя?
Он бросает его на свой стол.
— Тай даже не заметит, что меня нет, когда напьется.
— Ты уверен?
Он улыбается.
— А что? Тебе нужно быть где-то еще?
— Нет.
Он облокачивается на стол и скрещивает руки на груди. Его взгляд постоянно блуждает по мне, и я чувствую себя его добычей. Я словно в ловушке в логове льва, отсчитывающего мгновения до того момента, когда голод одолеет его и он набросится на меня.
С каждым вздохом я все больше волнуюсь, но он сдерживается, продлевая мучения и наблюдая, как я извиваюсь.
— Как прошла игра? — Спрашиваю я, притворяясь, что мне все равно.
— Это было… — Он вздыхает, и на его лице появляется знакомое коварное выражение. — Удивительно.
— Правда?
Он отталкивается от стола и подходит к изножью кровати.
— Да, я имею в виду… это было разочаровывающе.
— Почему?
— Мы не могли продержаться дольше нескольких минут, — объясняет он. — Я думал, что мы проиграли. Мы все так думали. Мы были уставшими и раздраженными и готовы были сдаться, но потом… твой папа полностью изменил это.
Я тут же жалею, что спросила. Последнее, о чем я хочу думать, это о моем отце, когда я голая и возбужденная.
— Ну, теперь все закончилось, верно?
— Он просто… — Глаза Джуниора загораются восхищением. — Он никогда не разочаровывался в нас. Как будто он знал, на что мы способны, еще до того, как мы это сделали, и он точно знал, что сказать, чтобы добиться этого от нас. — Он перестает расхаживать по комнате и садится рядом со мной на кровать. — У меня никогда не было такого тренера, как твой отец, Элли. Он как… недостающая часть меня, которая нужна мне, чтобы по-настоящему поверить в себя.
Я чувствую острую боль в груди.
— Должно быть, это приятное чувство.