Элиза соскальзывает с меня, ее грудь вздымается и опускается.
— Ладно… — говорит она, переведя дыхание. — Теперь мне определенно пора идти.
Она одевается, а я натягиваю джинсы, чтобы прикрыться, прежде чем веду ее через темный, тихий дом.
Когда мы выходим на улицу, я замечаю машину Тая на подъездной дорожке.
— Я даже не слышал, как он приехал…
Ее круглые глаза становятся еще шире в тусклом уличном освещении.
— Ты же не думаешь, что он нас слышал, правда?
— О, он определенно слышал тебя. — Она останавливается и хлопает меня по плечу. — Я шучу! Тай — самый крепко спящий из всех, кого я когда-либо встречал. Я постоянно привожу сюда девушек, и он никогда не жаловался.
Она замолкает.
— О, правда?
— Это… прозвучало как-то неправильно, — задыхаюсь я. — Я имел в виду, что раньше…
— Успокойся, Джуниор. — Она хихикает в темноте. — Мы оба знали, что это просто развлечение.
Я чувствую, что мое тело стало на двадцать фунтов тяжелее.
— Точно… мы просто развлекаемся.
— Вот именно. — Она приподнимается на носочки и быстро чмокает меня в щеку. — Пока, Джуниор.
— Пока, Элли.
Я оставляю ее у машины, и она уезжает вниз по улице.
Я задерживаюсь на крыльце, пока ее машина не исчезает из виду, но пытаюсь притвориться, что это не так. Я открываю почтовый ящик, чтобы заглянуть внутрь, хотя уже знаю, что он пуст. Я наклоняюсь, чтобы поправить коврик для приветствия, потому что он отклонен от центра примерно на тридцать градусов.
Тридцать градусов? Думаю, Элиза была права, когда говорила, что я действительно чему-то научусь у нее, как у моего репетитора по математике.
Я вхожу внутрь и натыкаюсь прямо на осуждающее лицо Тая.
— Какого черта, по-твоему, ты делаешь? — спрашивает он, и вся правда тут же обрушивается на меня.
— Проверяю почту, — заявляю я.
— В три часа ночи?
— Это странно?
Тай качает головой.
— Прекрати нести чушь. Это была Элиза Пирс, не так ли?
Усмехаюсь я.
— Да ладно, чувак. Она просто мой репетитор по математике.
— О, ладно… — Его голос сочится сарказмом. — Элиза Пирс всю ночь была в твоей спальне и уговаривала тебя решать уравнения сложнее и быстрее?
— Ладно, хорошо. Ты нас поймал. Мы просто немного повеселились. Вот и все.
— Сначала ты развлекаешься с девчонками, а потом с дочерью Кэри Пирса, — отмечает он. — Только за одну из этих вещей тебя могут выгнать из футбольной команды.
— Тренер не собирается выгонять меня из команды, ясно? — Я смеюсь.
— Надеюсь, что нет, потому что, к сожалению, нам нужна твоя задница. — Он отступает назад, разочарованно опустив голову. — Не позволяй нескольким ночным занятиям испортить нам весь сезон.
— Не позволю.
— Хорошо.
Тай уходит обратно в свою комнату, а я задерживаюсь в темноте еще на несколько минут.
Я не могу винить его за то, что он разозлился. Черт возьми, я бы тоже разозлился, если бы был на его месте. Не трогать Элизу Пирс. Это простая инструкция, но, как легко могла бы сказать вам Элиза, репетитор, следовать инструкциям — не моя сильная сторона.
Но мы с Элизой просто развлекаемся. Она подтвердила это несколько минут назад. Никаких обязательств. Просто хороший, старомодный секс без обязательств.
Когда тренер сказал мне держаться от нее подальше, он, возможно, имел в виду не встречаться с ней. Мы не встречаемся, так что между нами все должно быть просто, верно?
Я прокрадываюсь обратно в свою комнату, и временное успокоение, которое приносит мне эта мысль, исчезает. Здесь все еще пахнет ею. Этот цветочный аромат остается на стенах и простынях моей кровати. Ее стоны удовольствия и смех все еще звучат у меня в ушах.
Все это может рухнуть в любой момент. Одна мысль об этом обжигает. Каждая крупица победы и удовлетворения во мне мгновенно вытесняется мучительным чувством вины и сомнениями, но, в конце концов, это ни черта не меняет.
Я плюхаюсь на свой рабочий стул и вздрагиваю, когда что-то мягкое смягчает мое падение. Я тянусь за спину и достаю того плюшевого мишку из игрового автомата. Это возвращает меня в тот вечер и к тому, как мило она выглядела, сидя в моей машине с мишкой на коленях. Это просто глупая мягкая игрушка, но каждый раз, когда я смотрю на нее, я улыбаюсь, как идиот.
Я бы сделал все это снова. Я бы отказался от всего остального ради минуты, проведенной с ней в моей постели.
Это делает меня мудаком?
К черту все. Тогда я буду полным придурком.