- И сколько человек знает о том, что ты сейчас рассказала? Я имею в виду обычных людей.
Камилла пожала плечами.
- Думаю, не так много, и почти все они так или иначе связаны со Стражами. Существование нашего вида всегда должно оставаться тайной. Мы… многие из нас считают, что людям нельзя доверять. Другие - что мы должны доминировать над человечеством по праву сильного.
- Но ты не относишь себя ни к тем, ни к другим? Я прав?
Камилла немного поколебалась, но все же утвердительно кивнула.
- Я не считаю, что нашим мирам стоит жить порознь. Когда-то твои и мои предки только и делали, что воевали. Но сейчас мы могли бы попробовать начать все заново. Развиваться вместе. Строить общее будущее.
Я устало потер пальцами глаза. Голова буквально шла кругом. Кто бы мог подумать, что мне когда-то доведется стоять посреди леса и выслушивать от мифического создания мотивационные речи о светлом межвидовом союзе людей и монстров.
- Хорошо, допустим, все это правда. Ваш вид, эти ваши правила, какая-то магия и черт знает что еще. Хотя поверить в это чертовски сложно даже после того, как я увидел ваши…настоящие лица. Но по крайней мере я должен понять, что здесь сегодня произошло. Почему твой пацан убил того старика? И почему он в вас стрелял?
Женщина вздохнула и взглянула на сына, который все это время молчал и практически не двигался.
- Наступает период, когда мы обучаем своих детей пользоваться нашими способностями. Жить в гармонии с собой, с миром и человеческим обществом. Я учу Айка обращаться и контролировать свои силы уже несколько лет. Сегодня он впервые должен был испытать себя за стенами дома, здесь, в лесу. И этот старик, охотник, набрел на нас в момент обращения. Он не был виноват. Любой бы испугался, увидев наше второе обличье.
- И Айк…
- Не смог сдержаться. Видимо, я недостаточно хорошо его обучила владеть собой.
- Мам, - открыл было рот парень, но женщина зыркнула на него, и он вновь замолчал, насупившись.
- В конце концов, он еще ребенок. Подросток. Не смог справиться с эмоциями.
- Только у подростков обычно нет клыков и когтей.
Камилла печально кивнула.
- Так или иначе, ничего уже не изменить. Умер невиновный человек. Айку теперь с этим жить. Нам обоим с этим жить.
Со вздохом я убрал револьвер, который все это время держал в руке, в кобуру.
- Что ты собираешься сделать с нами?
- Он буквально жрал старика, Камилла. Что бы ты сделала на моем месте?
Пацан совсем затих, оставаясь все на том же месте, и даже не поднимал головы.
- Как ты хочешь, чтобы я ответила?
- Я не знаю. Скажи, что вы обычно не убиваете людей, что такого больше не повторится, что все это одна чудовищная ошибка.
- Мы не убиваем людей. Мы не звери, пойми это. Мы такие же, как вы.
Тогда я не знал, что делать, да и до сих пор не уверен, что правильно поступил. Ни одно из решений не было верным. Я пытался связать ту картину мира, какую знал всю жизнь, с тем, что рассказала Камилла, и это было чертовски сложно. Больше всего хотелось поступить так, как меня учили, как я поступал множество раз за годы своей службы. Каждый преступник должен понести наказание, никаких исключений, никаких компромиссов. Все, что требовалось, арестовать обоих, Камиллу и ее сына, доставить в участок и забыть весь проклятый вечер. Это было самым простым, самым манящим вариантом. Но не самым правильным.
Мог ли я судить нелюдей по человеческим законам?
А почему нет? Они ведь жили в человеческом обществе.
Мне нужно было убедиться. Еще раз увидеть невероятное.
- Покажите мне ваши настоящие лица. Я хочу увидеть. Хочу удостовериться, что я не псих.
Я подошел почти вплотную, переводя взгляд с Камиллы на ее сына.
- Это действительно необходимо?
- Да.
Она глубоко вздохнула и начала меняться. Удлинялись уши, черты лица становились более резкими, звериными. Губы растянулись в оскале, обнажив заострившиеся клыки. Ставшие кошачьими зрачки вдруг уперлись во что-то за моей спиной. Звериные уши дернулись.